й оправе.
– А можно узнать причину моего увольнения? – причину я и так знала, но хотелось услышать ее и от начальства.
– Нарушение субординации! – прилетело мне насмешливое в ответ.
– Мной? Или Вашим мужем? – я понимала, что дерзить начальству нельзя, но также понимала и то, что всё равно буду уволена, так хоть выскажу этой мымре всё, что думаю о ее муже.
– Вот про это я и говорю! Вон пошла! – рявкнули мне так, словно я была её крепостной.
– Да и пожалуйста! Оставайтесь тут со своим кобелем!
– Даю тебе десять минут на сборы! – Римма, не привыкшая к тому, что с ней разговаривают в такой манере, покрылась красными пятнами.
– Увольняя сотрудников такими темпами, Вы скоро не сможете найти желающих работать на Вас.
– Поверь, смогу! – усмехнулась она уверенно.
Но я продолжала гнуть свою линию:
– Слухи о том, что Ваш муж пристает и домогается до всех девушек, кто у вас работает, уже ползут по городу. С удовольствием внесу свою историю в их копилку!
– И тогда ты не сможешь устроиться ни в одно приличное заведение! – прилетело мне снова уверенное от Риммы.
– Я не собираюсь всю жизнь работать официанткой.
– Отлично! Значит, рекомендации тебе не нужны! – Римма откинулась на спинку своего рабочего кресла. – Выметайся! Ты уволена со дня! Да, и не забудь сдать рабочую форму. В противном случае к твоим долгам по кредиту еще пара десятков тысяч прибавится за рабочую форму с логотипом моего заведения!
Я пулей вылетела из кабинета хозяйки ресторана, переоделась, не говоря никому ни слова, подхватила ту самую форму и подошла к старшей официантке:
– Кому сдать форму?
– Все-таки достал он тебя, да? – Мария понимала, в чем причина моего стремительного увольнения.
– Да, достал, – не стала отрицать, – так кому, Маш? Ни минуты не хочу тут оставаться!
– Надо Римме бы сдать, давай я с тобой к ней в кабинет зайду, а то она тетка злопамятная, сама порвет платье, а на тебя потом свалит.
Спустя десять минут я ехала домой. С волчьим билетом, как выразилась бы моя подруга Карина.
– Ничего, Мила, прорвемся! – утешала я себя. – Зато у тебя есть своя квартира и любимый мужчина. Вместе мы точно прорвемся.
– Что ж я, работу, что ли, не найду, в конце концов? – бубнила себе под нос, входя в свою квартиру.
В прихожей взгляд уперся в кроссовки моего молодого человека. Странно. А почему он дома? Утром же вроде на работу уходил.
Я прислушалась и услышала странные звуки, доносящиеся из нашей спальни. Там как будто кто-то собирал вещи: скрипнул ящик комода и хлопнула дверца шкафа.
Я разулась и прошла в комнату. Саша, устроив чемодан на нашей кровати, складывал в него свои вещи. Хотя нет, в чемодане я увидела и свой новый зимний пуховик. Белоснежный, как облако, и такой же легкий. Облизывалась на него половину зимы – шикарный, но и такой же дорогой. И все-таки я его дождалась! Купила на весенней распродаже с большой скидкой. Принесла домой, примерила перед зеркалом еще раз и убрала в шкаф до следующей зимы, даже бирки еще не обрезала на новой вещи.
– Саша, а что ты делаешь? – задала я глупый вопрос.
Он стоял ко мне спиной и не видел, как я вошла. Услышав мой голос, вздрогнул и резко обернулся.
– Мила?
– А ты кого-то другого ожидал здесь увидеть?
Его взгляд заметался, а потом он гордо вздернул подбородок и заявил:
– Я ухожу от тебя!
– Ага. Это я уже поняла, – кивнула и перевела взгляд на вещи в его руках, – а мои вещи тебе зачем? На память?
– Продам! – зло выплюнул он. – Ты знаешь, что я безработный. Мне надо будет на что-то жить!
– Чтобы на что-то жить, надо работать! А если ты сейчас не выложишь мои вещи и не вернешь их в шкаф, я напишу на тебя заявление в полицию.
– Ну ты и гадина! – прилетело мне в ответ.
– Неожиданно, знаешь ли! – я усмехнулась. – Ты меня обворовываешь, а я же еще и гадина?
– Не зря я не хотел знакомить тебя со своей матерью!
– Чем дальше, тем всё чудесатей и чудесатей, честное слово! А ты хотел меня с ней знакомить? Серьезно? – абсурд от всего происходящего заставил меня рассмеяться.
– Собирался! Но теперь не буду! – злорадно произнес тот, с кем я еще час назад собиралась строить наше “долго и счастливо”.
– Знаешь, Саш, думаю, я
