кошек и будут жить долго и счастливо». Когда представляю, что меня лишают этих воспоминаний, я сжимаю зубы от страха и с новой силой чувствую себя призраком.
Если бы я осталась в мире смертных, то училась бы сейчас вместе с Бэкс. Или, может быть, путешествовала, подрабатывала то здесь, то там и совершала свои маленькие личные открытия. Та Рэн ни на секунду бы не засомневалась, есть ли для нее место в мире. Ну а я теперь даже не могу представить себя ею.
Порой я сижу на крыше и смотрю, как летучие мыши кружат в лунном свете. Или наблюдаю, как мои не-родители спят, и храбро подношу руку к волосам не-мамы. Но сегодня я только ем.
Разделавшись с трапезой из отбросов, я подхожу к раковине, наклоняю голову к крану и жадно глотаю сладковатую, чистую воду. Напившись, вытираю рот тыльной стороной ладони и тихонько выскальзываю на крыльцо. Поднимаю с верхней ступеньки миску, которую оставила там моя не-сестра. На поверхности плавает букашка, и я заглатываю ее вместе с молоком.
Я уже хочу скрыться в лесу, когда сбоку от дома замечаю длинную тень с пальцами, похожими на ветви.
С яростно колотящимся сердцем крадусь вниз по ступенькам и заползаю под крыльцо. Мгновение спустя Богдана заворачивает за угол дома. Она по-прежнему такая же высокая и жуткая, какой я запомнила ее в первую ночь, – даже еще ужаснее, потому что теперь я знаю, на что она способна.
У меня перехватывает дыхание. Я закусываю щеку, чтобы случайно не закричать и не дернуться с места.
Я наблюдаю, как Богдана проводит ногтем по просевшей от времени алюминиевой облицовке стены. Пальцы у ведьмы длинные, как цветочные стебли, а руки и ноги – вытянутые и тонкие, точно березовые прутья. Пряди черных волос, похожие на листья сорняка, спадают на белое, цвета поганки лицо и наполовину прячут крошечные глазки, в которых светится злоба.
Она заглядывает сквозь оконное стекло. Ей ничего не стоит поддеть раму ногтем, проскользнуть в дом и убить моих не-родных во сне, перерезав им горло, а потом содрать с них кожу.
Это все моя вина. Если бы я держалась отсюда подальше, она бы не почуяла мои следы рядом с домом. Ее бы сейчас здесь не было. «Это я виновата».
Теперь у меня есть два варианта. Я могу остаться на месте и слушать, как моя не-семья умирает. Либо могу увести ее подальше. Выбор очевиден – мешает лишь страх, ставший моим вечным спутником с тех самых пор, как меня выкрали из мира смертных. Ужас прожег мои кости и засел в моей сущности.
Но как бы ни жаждала безопасности, еще сильнее я хочу, чтобы мои не-родные остались живы. Пусть я больше не часть семьи, но мне необходимо их защитить. Если их не станет, оборвется последняя ниточка, связывающая меня с той Рэн, которой я когда-то была, и мне останется лишь плыть по течению.
Я делаю глубокий, судорожный вдох и выпрыгиваю из-под крыльца. Бегу к дороге, подальше от леса, где ей не составит труда нагнать меня. Несусь по газону, не соблюдая осторожности
