только от своей независимости…
«Если Вы расскажете себе одну и ту же историю тысячу раз подряд, Вы неизбежно в неё поверите. Будь это история о себе или о ком-то другом… Тело привыкает к последовательности чувств. Переживаний, если угодно. Слышали про нейрохимический коктейль гладиатора?»
Она погуглила, но ничего не нашла. Но, матерь Божья, думала она, как отказаться от ощущений такой вот силы? Может, я как те крысы, буду жать на педаль удовольствия, пока не упаду замертво? Или буду и вправду раз за разом проживать одну и ту же последовательность чувств тысячу раз подряд, не замечая своей зависимости? Как вечные читательницы любовных романов? Ей стало отчаянно зябко.
«Женщины тратят ночи в угаре любовных романов, а мужчины меряются линейками. Так и проходит их жизнь в Вавилоне, где всё на свете возможно!»
Какой философ, невольно фыркнула она. А сам-то ты что же проводишь жизнь, умничая на форумах?
«Мы притягиваемся, чтобы заполнить лакуны в историях друг друга, это так же неизбежно, как Земле вращаться вокруг Солнца»
Она выдохнула. Слишком много учёности на квадратный километр текста. Чем она притянула того молчаливого мага в Шибенике? Или жреца? Неужели она рассказывает себе о себе именно вот такую историю, сама об этом не зная? Она помотала головой. Поморгала глазами, потёрла их.
«Наверное, карантин подрастопил мне мозги. Говорил же один русский маг-методолог, что мышление – функция коллективная. Что ж, если Вавилон такая отзывчивая няка, пусть соединит меня с теми, кто нужен мне больше всего!».
Она улыбнулась своей находчивости. Достала VN-очки.
112. Первые капли дождя на рубашке
Передо мной кружится жребий мой
И выпадает новой стороной.
Кто я? Где я? Кто встретится со мной?
Я чувствую, что меня знобит, и голосом включаю чайник, чтоб хоть чуть-чуть согреться чашкой чаю. На улице дождь, и глядя на капли, думая про грязное стекло, про робота-уборщика, я вдруг вспоминаю, что забыла закрыть кожухом свой глайдер Руби, а он очень не любит быть залитым водой из туч, начинает ржаветь, чихать и кашлять… ох уж эти питомцы! Но мы всегда в ответе за тех, кого приручили. Поэтому я накидываю на плечи что под руку попалось, розовый кардиган, и иду на стоянку на крыше дома.
На крыше ещё холоднее, ветер гуляет сплошняком, а не только через узкую щёлочку окна, как на кухне. Руки сразу замерзают, и я прячу их в рукава, как в муфту. На парапете крыши, рядом с Руби, не скрываясь от дронов, сидит мужчина. Без скафандра, без маски. Смутно знакомый. Я видела его раньше?
Тёмные волосы с проседью, густые брови, высоко вырезанные ноздри. Породистое лицо. Он говорит мягким, неожиданно приятным голосом:
– Добрый день!
– Доброго и Вам, – приветливо откликаюсь я. Руби, догадавшись, что я пришла закрыть его кохужом, мигает огоньками, открывает
