касаясь взглядом его профиля – породистый нос, упорная линия челюсти. Говорят, мужчины не умеют смотреть краем глаза, поэтому им приходится разглядывать женщин в упор.
Но он не смотрит на меня, смотрит на город внизу. А я всё пытаюсь понять, чем же мне так знакомо его лицо? Может, так прозвучал через годы кто-то, кто был здесь со мной тогда? Но кто же, кто? Это неузнавание мучительно и приятно, как невозможность вспомнить слово, как незнакомый тонкий запах, изредка доносимый порывом ветра, как лёгкий зуд на кончиках пальцев…
– Кто Вы? – вырывается у меня само собой.
Он поворачивается, смотрит на меня, широко улыбается:
– Я рад, что Вы спросили. Любопытство такое милое женское качество…
Но ведь это не ответ, понимаю я, удивляясь, что ему удалось не ответить на самый прямой вопрос. И это в моём любимом месте силы! Значит, он маг. Что всё это, о матерь Божья, значит? Мне становится щёкотно под ложечкой.
– И всё-таки, кто Вы?
Он молча берёт мою кисть, поднимает её и целует – в запястье. Бережно кладёт обратно. И исчезает, словно его и не было. И снова по мне словно прокатывается морской прибой – тёплой волной, жаркой, потом прохладной. Это настолько приятно, что будоражит меня. «Кто бы он ни был, у меня будет время разобраться, а сейчас я хочу просто чувствовать», – думаю я, снова глядя на облака. Края их отполыхали золотым и алым, и теперь они просто лежат на небесном холсте, обозначая его глубину. Я улыбаюсь им. Очень нежно.
Пока ветра Вавилона взвихряются вкруг меня…
106. Там ничего не стояло!
После этого дрифта весь день на губах у Яры гуляла нежная улыбка. Там было так хорошо. Так потрясающе прекрасно. Ей так не хватало этого моря, этого неба, этого ветра. И загадочных незнакомцев ей не хватало тоже. Непредсказуемости. Игры. Удивления. Восхищения. Осторожного приближения.
«Другой – всегда целый мир, – думала она, – И как же давно я не проживала это так остро!». Словно решила про себя давным-давно, что уже не смогу чувствовать так же остро, как в юности! Мол, всё буйство уже позади, впереди только скучная жизнь… И была бесконечно удивлена – и рада, что ошибалась!
Прошло сколько-то дней, два или три – и они с Русом поругались. Из-за зарядки для телефона. Он не любил, когда она брала его зарядку, или вытаскивала её, или трогала, или перемещала, или что бы то ни было ещё с ней делала. Как будто это была его мошонка, или рабочий ноутбук, или ещё что-то жизненно необходимое!
А ей порой позарез нужна была зарядка, а за своей идти было далеко. Или неудобно. Или не хотелось. Или устройства разряжались на глазах. А он не помогал ей их заряжать! Вместо этого только бухтел:
– Почему моя зарядка снова вытащена?
– Скажи спасибо, что она хотя бы на месте. Знаешь ведь, что положительное подкрепление лучше отрицательного!
Пока она говорила
