жалость: на месяц бы позже – и маткапитал в кармане. Четверть миллиона на улице не валяются. Ути, каляпузик! Идёт коза лягатая – забодяю, забодяю».
Марине она сказала: «Милая, ты так похорошела, прям стройненькая как берёзка, похудела. К онкологу давно обращалась? Непременно, непременно обратись, говорю как человек, имеющий отношение к медицине».
***
Родители Марины, как полагается любящим сердцам, умерли в один день, в один час и даже в одну секунду. Автоавария. И положены были в одну могилу.
А навещать их часто не получалось.
Марина подрабатывала тем, что выгуливала чужих маленьких детей, чьи родители предпочитали домашнее воспитание. Ходили в парк, в музеи, в кино на мультики. Когда шёл дождь, вела к себе домой обсушиться, напоить чаем.
Там к воспитанию подключался дед. Рассказывал одну и ту же сказку: что вот жил-был пакет – не из нынешних одноразовых с кассы, которые рвутся ещё по дороге домой. Наш пакет был склеен на совесть, рассчитан на службу верой и правдой, с крепкими ручками, с прочными швами.
Его хвалили и не жалея набивали с верхом – он только покряхтывал. Со временем яркая картинка стёрлась, пакет облез, сморщился и был кое-где подклеен липкой лентой.
Наконец, он стал подумывать о заслуженном отдыхе. Пора было его почтить за долгий добросовестный труд: помыть, высушить, а может, даже повесить в рамочке на стене: вот с кого нужно брать пример молодёжи, вот как нужно относиться к своим обязанностям. Но если даже свернут и положат в укромный уголок – тоже неплохо: отдохнут старые косточки… В смысле, старый полиэтилен.
И однажды хозяева спохватились: «С ним стыдно в люди выйти!». В доме появилось много новеньких глянцевых пакетов, а нашего старика отнесли на помойку. И заткнули глотку кирпичом, чтобы помалкивал да терпел…
Марина делала страшные глаза:
– Дед, а если они родителям дома расскажут? Ещё не хватало, на старости лет в иноагенты запишут…
– Ладно, ладно, – соглашался дед, – сунули кирпич, чтобы не выдуло из мусорки ветром. Вот тут-то пакет не выдержал и… порвался.
– Эй, Андерсен, давай закругляйся, дождь кончился, – торопила Марина.
Дети в прихожей, влезая в курточки и сапожки, додумывали сказку:
– И тогда кирпич упал прямо на ногу противному хозяину…
– И тут поднялся ветер, и пакет залепил рожу, и хозяин грохнулся в лужу!
Они горячо сочувствовали пакету: ведь дети, как собаки, остро чувствуют хорошего человека. Бабушка, пока была жива, вздыхала:
– Это он про себя рассказывает. Он у нас лошадка по гороскопу. Сунут в зубы сахарок, похлопают по крупу. Он и рад-радёшенек: из кожи лезет, жилы рвёт. Умники свесят ножки да понукивают, а этот дурак везёт да попукивает.
Дети прозвали его дед Пакет.
***
Марина жила с дедом. Дед был тихий, вполне безобидный
