Но Элис теперь живет далеко и всю жизнь мы будем видеться по праздникам, на которые она будет приводить очередного тупорылого бойфренда, взрослую замену тебя самого (как сигарета заменяет материнскую грудь мужчине), один из которых будет настолько туп, что решит испортить навсегда ее и свою жизнь сделав ей предложение? Конечно, вы будете рады (а как же иначе?) и заплатите бешеную сумму денег чтобы отпраздновать это мрачное событие, к счастью, обреченное на провал, закончившееся разводом спустя несколько лет. Годы шли друг за другом, но я все меньше понимал смысл этих прожитых лет. Для кого я их прожил? Точно ли для себя? Или для банков, на кредиты которых я работал? Для родителей, которым я воспитывал живую игрушку в виде внучки? Для жены, которую обеспечивал, пусть и не полностью, но по крайней мере точно обеспечивал живой плотью, которую она могла раздирать своими истеричными злобными зубами? Иногда во снах мне приходили как бы обрывки каких-то моих нехороших поступков, агрессии, безумств, что я вытворял. Вот я бью телефон об стену, вот я истерически смеюсь и разговариваю с несуществующими людьми из какой-то другой реальности, много пью, бешено поглощаю помидоры из холодильника, жена говорит мне, что нет никаких девушек и я не в клубе, а дома, успокаивает меня. Были ли это просто сны или алкогольные галлюцинации по ночам? Не знаю. Я жил для общества, единственной целью которого было выжать из меня все соки, поставив строгий запрет на получение счастья. Счастья из молодой подруги, на которую я променял бы свою законную благоверную. Счастья свободы и жизни для себя. Счастья тунеядства и беспечного существования. Счастье личности – это самое страшное, что может существовать в мире для человеческого общества, ведь оно для него бесполезно, оно питает лишь индивида, не выжимая из него все для окружающих.
Прошло еще много лет. Я состарился. Я был уже старик. Моя дочь была взрослой, она жила с одним из своих тупорылых бойфрендов, хотя бы не стремившихся ее обрюхатить или окольцевать. А я был пожилым человеком, живущим со сварливой женой, пьющим виски в одиночестве у себя в кабинете и ждущим когда его дочь родит ему живую игрушку, которая хоть как-то скрасит его тоскливое однотипное существование, подарив иллюзию смысла его жизни – продолжение его рода. Как будто после моей смерти мне будет дело до того, живут ли мои гены в каком-то человеке, из которого еще неизвестно что получится, который включает в себя множество генов моей ненавистной жены и родителей тупорылого дружка моей дочери. В один чудесный день я умер. Просто закрыл глаза, ожидая бесконечное ничто. Как я был удивлен, увидев как моя жизнь проносится назад, проматываясь подобно пленке в видеомагнитофоне. Хотя я слышал, что перед смертью у людей проносится вся жизнь перед глазами. Настоящее удивление посетило меня когда «пленка» остановилась и я очутился в том кафе, где мы познакомились с Камиллой много лет назад.
Глава 5
Не был бы
