пару пистолетов Макарова (один с глушителем, другой – без), пару обойм и патроны в коробках. Прилично заломил, уверяя, что всё прямо с военных складов. Хотя по затёртости оружия было видно, что им не раз воспользовались. Не торгуясь, он отдал запрошенные деньги. Пистолет с глушителем положил перед Сиротой:
– У меня нервы крепче, поэтому мне «волына» без глушителя. Сначала подумаю, а уж потом выстрелю.
Снова встреча в особняке в Княжьем углу. Снова иступлённая страсть до изнеможения. И… подробный план садового некоммерческого товарищества «Эрмитаж» с указанием постов охраны и камер скрытого наблюдения.
КОНЕЦ БАНКРОТА
Олег Романович Гривин всегда гордился своим казачьим происхождением. Даже вытатуировал в половину спины лихого донца, скакавшего с шашкой в руке на белом коне. Велел обрамить картинку витиеватой надписью: «Слава Богу, что мы – казаки»! Татушка была нанесена в цвете. Даже фон оттенили под поле золотой пшеницы, на котором, ну очень хорошо смотрелись алые лампасы на синих шароварах наездника. Огромные деньги выложил за произведение искусства. Зато как восхищённо цокали вслед языками мужики. Хоть на пляжах, хоть в саунах, хоть в русских банях или в хаммамах. На вопрос: где можно сделать такую же, важно отвечал:
– Чтобы носить подобную наколку надобно быть казаком!
До поры, до времени средств хватало на многое, пожалуй, на очень многое. Предки Олега Романовича давно перебрались с Дона в Большой город. Из отчаянного служивого сословия переродились в мирных горожан. Зато казачья смекалка и оборотистость у потомков остались. Гривин открывал одну фирму за другой. Продавал их на взлёте за очень большие деньги, открывал что-то новое. Потом снова продавал. Однако пару корпораций со временем ставших всероссийскими, а позже международными оставил себе. С годами Олег Романович обзавёлся огромными связями от правительства до преступного мира, щедро платя за «дружбу» и покровительство. Зато коллеги-бизнесмены из Большого города стали его опасаться. Ведь покупали они процветающие компании, а те вскоре теряли прибыль, подчас приносили убытки. Объяснения Гривина, дескать, экономика имеет периоды роста, кризиса и застоя, словом, падение доходов рано или поздно случилось бы, не принимались во внимание. С ещё большим скептицизмом относились к заявлениям продавца, что не следовало отпускать опытных работников, которые сумели бы удержать производство, не смотря на экономические вызовы. Здесь Олег Романович, действительно, лукавил. Как только он открывал новое, народ строем уходил к нему. Благо, платили на новом месте как всегда хорошо, объясняя это широтой казачьей души хозяина. В результате, на место «адмиралов промышленности, банковской сферы, науки»; просто высококвалифицированных специалистов приходили родственники покупателей – «середнячки», желавшие присосаться «к хлебным должностям». А исполнителями становились понаехавшие в Большой город кланы бездельников, из года в год кочевавших от одной фирмы к другой, создававших
