дерзки в юные годы, что же будет в пору зрелости?
В то время как Фрэнк Грешем таким образом преступал границы дозволенного и вел себя как обладатель привилегии влюбляться в хорошенькое личико подобно пахарю или другому простому смертному, интересы его ни на миг не выпадали из поля зрения святых покровителей, готовых осыпать голову подопечного всевозможными временными благословениями.
А в саду Грешемсбери в те же минуты шел разговор, не допускавший ничего легкого, а уж тем более фривольного. Графиня, леди Арабелла и мисс Грешем обсуждали насущные вопросы жизни в поместье, и к ним только что присоединилась леди Амелия – самая мудрая, серьезная, рассудительная и гордая из многочисленных Де Курси, живших на свете во все времена. Весомость ее безупречного благородства порой оказывалась чрезмерной даже для графини, а преданность традициям заставляла думать, что леди откажется даже от места в раю, если ей не пообещают, что оно находится в райской палате лордов.
Сначала темой обсуждения стала предстоящая свадьба Августы. Не так давно мистера Моффата пригласили в замок Курси, и туда же привезли мисс Грешем с твердым намерением поженить молодую пару. Леди Де Курси недвусмысленно дала понять золовке и племяннице, что мистеру Моффату, хоть он и прекрасная партия для девушки из Грешемсбери, не дозволяется даже взглянуть ни на одну из дочерей графа. «Не то чтобы он нам не нравился, Августа, но высокое положение имеет свои ограничения».
Поскольку сама леди Амелия неумолимо приближалась к сорокалетию, можно предположить, что касательно нее ограничения эти оказались весьма серьезными.
Августа не сочла нужным возражать кузине. Как бы ни рассуждали Де Курси, замуж выходила она, а в состоятельности джентльмена, чье имя предстояло носить, сомневаться не приходилось. Предложение было сделано не ей самой лично, а через тетушку, и согласие передано так же. Если бы Августе вздумалось восстановить в памяти, что ее связывает с мистером Моффатом, то ничего, кроме светской беседы партнеров по танцу в бальном зале, ей бы не припомнилось. И все же теперь ей предстояло стать миссис Моффат. Мистер Грешем знал о будущем зяте лишь то, что во время их первой – и единственной – встречи молодой человек проявил исключительную жесткость в финансовых вопросах. Поначалу он хотел получить с невестой приданое в десять тысяч фунтов, потом согласился на шесть, и с этой суммой бедному сквайру пришлось смириться.
Пару лет мистер Моффат заседал в парламенте в качестве представителя графства Западный Барсетшир, всецело опираясь на поддержку семейства Де Курси. Разумеется, он принадлежал к партии вигов. Таким образом, Барчестер не только отвернулся от света прежних дней и выдвинул в парламент одного из вигов, но и, больше того, на предстоящие выборы планировал выдвинуть радикала, то есть кандидата, поддерживавшего голосование и всякого рода экономию, – того, кто сумел бы воплотить в жизнь политику Барчестера во всей ее резкой, грубой, тлетворной пагубности.
Кандидатом
