пацаненок-участковый не покрыл секретарю райкома комсомола пьяную аварию. Я после еще года два приглядывался: станет ли языком полоскать или с просьбами домогаться? А ты нет. Гордый! Будто ничего и не было. Вот тогда и понял, что на такого можно поставить… Ты ведь мой человек?
– Я в вашей команде, – деликатно уточнил Понизов.
– И это хорошо. Потому что командой далеко шагнем. А кто отломится, тот в одиночку и переломится.
Корытько вернулся к окну. Неодобрительно кивнул на гниющий под окнами понизовский ушастый «запорожец»:
– Машина-то не по чину!
– Подумываю о «копейке», – признался Понизов. – Сосед продает подержанную. Подкопить только всё никак не выходит.
– О чем ты, Николай? Погоди немного, – на иномарках ездить станем.
Он вернулся к двери, еще подергал, убеждаясь, что не осталось щели:
– Я днями из Москвы. Приглашали. Я ведь тоже в команде. Они меня поднимают, я – тебя. Так и подпираем друг друга как бусинки на ожерелье. Бусинка снизу ту, что сверху, никогда, может, и не видела. Но важно, что в одной связке. В мае, как помнишь, состоится съезд Верховного Совета РСФСР. Есть мнение поддержать Ельцина. Рисковая, конечно, затея. Но если проскочит, перспективы головокружительные. Я сразу во главе облисполкома встану. Тебя планирую для начала на свое место двинуть, чтоб кому чужому не отдать. После за собой дальше потащу. Не против?
– Не против, конечно, – сдержанно подтвердил Понизов, хотя от головокружительной перспективы аж зубы свело. Это ж какие масштабы!
– Пора, пора прежних поджать. Свежего воздуха подпустить, – мечтательно произнес Корытько.
Спохватился, что наговорил лишнего:
– Но тем важнее эти два месяца не дать, как говорится, повода.
Он погрозил пальцем в то место, откуда отъехала машина прибалтов.
Понизов, понявший, наконец, с чем прибыл председатель райисполкома, нахмурился:
– Что? Кайдалова из психбольницы настучала?
– Если б мне напрямую, – полбеды! Она в комитет госбезопасности, в райком сигнализировала. Словом, с утра был у Первого… А что делать? Пока приходится считаться. Собирались тебя на ковер чуть ли не с партбилетом вызывать. Но я заверил, что ситуация под контролем и несанкционированных действий не будет… С чем и приехал. Но не один. Со мной присланы Сипагин и оперуполномоченный КГБ по району Острецов. Они проскочили на кладбище сделать, так сказать, рекогносцировку на местности…
Возле крыльца как раз притормозила «шестерка», из которой выбрались краснолицый, рано облысевший начальник райотдела милиции Сипагин и следом – тучнеющий бодрячок, протиравший на ходу очки.
Вошедший первым Сипагин радушно, по-свойски приобнял Понизова, представил успевшему запыхаться Острецову. Тоненькие золоченые очочки на одутловатом, лоснящемся лице комитетчика смотрелись некстати, будто полосочка бикини на ломовой заднице. Но маленькие глазки из-под стекол постреливали пытливо
