в бурном океане своих магических сил.
От избытка эмоций на глазах выступили слезы. Мамочка, я ведь не плакала уже пятьсот лет! Я была уверена, что больше никогда не испытаю ничего подобного. Моя сила, мой родной мир, мое могущество – все снова со мной! Эгор… Я снова здесь, в родном мире… Счастье охватило меня всю, и я, раскинув руки, потянулась к небу и счастливо рассмеялась.
– Спасибо, – прошептала я, не зная, к кому конкретно обращаюсь. К судьбе ли, к богам, ко Вселенной – все это не важно. Чудо случилось, больше ничего не надо.
– Я знал, что однажды она сойдет с ума, – обреченно вздохнул Феликс. – Магия к ней вернулась! Так вытащи нас отсюда! Чем ты занимаешься вместо этого? Зарядку делаешь?!
– Феликс, прислушайся, – счастливым шепотом попросила я, не открывая глаз. – Слышишь? Это звуки родного мира.
– А-а-а-а! – лес прорезал мужской крик, наполненный болью и страданиями.
Глава 2-2
– Ты слышал?! – встрепенулась я. – Там кого-то пытают!
– Мать, да с чего ты взяла? – возразил мне фамильяр. – Человек грибы собирал и об корягу споткнулся, только и всего.
– Ночью? – я строго глянула на фамильяра.
– А-а-а-а! – крик повторился, на этот раз не оставив сомнений – недалеко от нас кого-то мучают.
– Вот, куда ты пошла?! – принялся ворчать Феликс, когда я решительно направилась туда, откуда шел крик. – Ты не слышишь что ли – там убивают?! Гуляй в другую сторону, мать! Нет, она идет прямо туда! – возмутился он, едва поспевая за мной. – Вот чего тебе спокойно не живется, а?! Ты только что в родной мир вернулась, магию обрела! Иди, отпразднуй, выпей, рыбки купи любимому сыночку, в конце концов! Нет же! Она прет как носорог туда, где кого-то на части режут! Воистину, мать, ты за годы заключения умом тронулась…
– Что здесь происходит? – спросила я как можно громче, когда раздвинула ветки и увидела впереди человеческие фигуры. Посреди леса разведен костер, возле которого и происходит все действо.
Молодой мужчина крепкого телосложения стоит на коленях со связанными за спиной руками. На его лице кровоподтеки, обнаженная грудь испещрена ударами, как от хлыста. Добавить сюда его изможденное лицо, и сомнений не остается: пытают именно этого красавца. Позади него к дереву привязана рыдающая девушка. И она, и несчастный страдалец одеты в грязные простые одежки безо всяких украшений. Так, так, так. Интересная складывается картина.
Над этими двумя несчастными стоит холеный парень лет двадцати-двадцати пяти на вид, не старше. Юнец стоит ко мне спиной, но в его расслабленной позе столько надменности и превосходства, что мне сходу, буквально с первых секунд захотелось его отшлепать и поставить в угол. На нем расшитый золотом камзол, блестящие высокие сапоги, волосы зачесаны назад и…смазаны гелем. Какой-то он слишком чистый для этого леса, как чужеродное пятно на натюрморте.
