кажется, если бы твоя мать знала, какой талантливый ребенок у нее родился, то ни за что бы не отказалась от тебя.
– Ерунда, зачем мне такая мать, которая любила бы меня за что-то, а не просто за мое бытие? Я ведь была здорова и красива, когда родилась, просто я была и мальчиком, и девочкой одновременно. И она испугалась. Но она меня не интересует. Главное, что я все-таки родилась и живу. А многих матери вообще абортами убивают, не дают им никакого шанса…
– Моя мать делала аборты. Я как-то нашла ее медкарту… Я тоже тогда подумала, что хорошо, что меня она не убила, а родила… Главное, что моя жизнь есть у меня, главное, что теперь я могу сама управлять собой и своей судьбой, и если бы я не старалась, то сейчас была бы копией своей толстой сестры. Но это ерунда, по сравнению с тем, что пришлось проделать тебе.
– Да ладно, что я там проделала? Меня просто жизнь понукала, заставляла искать выход…
Ленкина могила была без ограды, заросшая травой. С овала на деревянном кресте, обозначавшем место ее захоронения, на них смотрела веселая, несколько поблекшая Ленка… Всю жизнь, прожившая в грязи с тараканами и вшами, в вечной нищете и неустроенности, Ленка и после смерти была окружена беспорядком и убожеством.
Рита принялась выдирать разросшуюся траву. Весной она уже дергала ее, но за лето трава снова разрослась. Посмотрев на ее усилия, Вика, положив букеты на скамейку у соседней могилы, тоже начала дергать траву, и у нее это получалось гораздо быстрее, потому что она была сильнее.
Оставив после себя чистую Ленкину могилу с возложенными на нее гвоздиками, они отправились к могиле Светки.
– А со Светкой-то что случилось? Я помню ее мать. Нормальная вроде женщина была, да и отец тоже… И дома у них всегда было чисто, и сама Светка всегда ухоженная ходила, чистенькая, училась на пятерки.
– Тот мужик был ей не отцом, а отчимом Она его воспринимала, как чужого дядьку, а сына его, своего сводного брата, она вообще терпеть не могла – постоянно ругалась с ним. Ей, наверное, не хватало отцовской любви, потому что она постоянно влюблялась в каких-то взрослых мужиков, годящихся ей в отцы.
– Я помню, как она была безумно влюблена в сапожника. Все бегала к нему в сапожную мастерскую.
– Вот-вот. В тот год, когда ты перестала с нами общаться, она выскочила замуж за него.
– За кого? За сапожника?
– Да!
– И что? У них все было хорошо?
– Какой там! Ты вообще видела хоть раз этого сапожника?
– Только издали. Мне Светка его показывала. Большой такой дядька, и, по-моему, не русский.
– Он грузин. На морду красивый, а за душой один мрак. От него жена ушла с дочкой, он с сожительницей стал жить, а тут Светка со своей любовью приклеилась к нему. Не знаю уж почему, но этот мужик бросил сожительницу и женился на Светке. Я в то лето была занята экзаменами – поступала в институт, и мало общалась и с ней, и с Ленкой. А когда осенью встретилась со Светкой,
