ая вспышка на долю секунды высветила впереди приметную фигуру Панько. Ерик вскинул ствол, ругнулся в сердцах, свет уже снова погас, и он едва успел присесть: над головой протрещал посланный Панько луч. Пришлось в темпе уползать вбок и вперед: нет уж, фиг, не Панько, так Суна он точно достанет.
Каверин сто раз говорил не стрелять, если не уверен, но уж больно по душе было Ерику это занятие. Он снова засек движение и рашем рванул туда, давя на спуск чаще, чем оружие успевало перезаряжаться. Демаскировался, конечно, вдрызг, но ему можно: он быстрый. Чертовски быстрый! Дикарь слышал, как по нему мажет Панько, потом уже и Риман откуда-то нарисовался, но Ерику все нипочем: вот тут он подскочит, здесь перекатится, потом с места в карьер… Оп-ля! Здравствуй, Сун, голубчик! Пока ты ствол поднимаешь, кроссовки можно перешнуровать, елки.
Сун бы все равно успел первым: он же стоял на месте, а не несся зигзагом; а главное, у него-то батарея была свеженькая, а у Ерика отчего-то попросила передышки. Дикарь швырнул оружие в противника – Каверин так не учил, но Каверина тут нет, – а сам оттолкнулся с места, пробежал три шага по стене и спикировал на раззяву Суна сбоку. Тот, конечно, давай ловить равновесие обратно. Куча времени отскочить, подхватить с пола ствол – отлично, батарея заряжена! – наставить ему на грудь…
«Пиф-паф», – сухо раздалось прямо у него над ухом. Одновременно с этим в стриженый затылок дикарю уперлось что-то твердое.
– Да блин! – в сердцах воскликнул Ерик и повернул голову. За его спиной стоял Каверин, и выражение лица у него было так себе.
Через четверть часа дикарь стоял навытяжку в командирском кабинете, а капитан Каверин, сидя за столом, просматривал запись из тренировочной комнаты на своем пластфоне.
– Ни к черту не годится, Арипов, – недовольно проговорил он, нажимая на «паузу». – Физические данные уникальные. Скорость, напор – хоть сейчас в гвардию посылай. А действуешь так… Я не пойму: ты во внутренние силы, что ли, переводиться хочешь? К белокурточникам?
Ерик молча проглотил оскорбление, только сверкнул глазами по очереди – сперва оранжевым, потом зеленым. Капитан перемотал ролик назад и пустил снова.
– Вот это что? – спросил он, тыча пальцем в экран. – Где твое прикрытие на этом вот участке? Почему прешь напролом, как…
– У нас в лесу рыси… – без разрешения начал было дикарь, но командир немедленно его пресек:
– У вас в лесу рыси, волки, пыльники, Магнитки, а также мор, глад и семь казней египетских! И мне это не хуже тебя известно. Арипов, мне плевать, откуда ты родом – с Открытой земли или с Сириуса. Ты в Городе, и надолго. Прошел определение в силовики – так будь добр учиться.
– Дык во внешние же силовики…
Капитан нахмурился.
– Боец внешних сил – это тебе не турист-походник! Внешний он потому, что круче внутреннего, понятно тебе? Потому что тем, кого отправляют наружу, на Открытую землю на твою, надо быть быстрее, сильнее и умнее, Арипов, умнее! – Каверин раздраженно постучал пальцем по экрану и поинтересовался: – Вот это что такое? Кто разрешил отдавать оружие врагу? Будь у Суна дев, он бы его вмиг расплавил, ты это понимаешь?
– Так я же знаю, что у него не дев, – не уступал дикарь. – Это же так, понарошку. А был бы дев, так я бы и не стал…
– Арипов, ты вообще соображаешь, что такое тренировка, черт подери?! – вышел из себя Каверин, – В учебном зале условия максимально…
– Да какие там условия, командир, вы ж сами в курсе! – не выдержал Ерик, – Вы же снаружи-то бывали! Никакого сравнения же! И вообще – кто в тебя на Открытой-то земле из дева шмалять будет – волки, что ли?!
– Если силовику в руки дают оружие – силовик должен уметь им пользоваться! А для этого для начала надо научиться пользоваться головой, ясно? Вот здесь – это что было? – Капитан промотал запись назад. – Тут, на вспышке. Тебе здесь надо Панько снимать, пока он тебя не запалил. А ты вместо этого ругаешься. Вслух!
– Так он ко мне спиной был!
– Ну и? У вас, старообрядцев, что, в спину стрелять – табу? Благородство не позволяет?
– Позволяет, – неохотно сознался Ерик. – Просто я так попадаю хуже. Мне лучше б в глаза смотреть, когда целюсь.
– И что? Будешь каждый раз ждать, пока враг повернется и на тебя, красавца, полюбуется? Или, может, посвистишь ему?
– Соображу что-нибудь, – упрямо буркнул Ерик, – Когда до дела дойдет.
– Арипов, – внушительно сказал капитан, – Дай бог, в твоей жизни до такого дела не дойдет вообще. Но в гвардию консула Полякова – а я слыхал, у тебя имеется желание туда попасть, – я порекомендую только того, кто подготовлен на все сто двадцать процентов. А до этого тебе еще учиться и учиться. И не только тому, что нравится. Угснил, боец?
– Уяснил, – буркнул
