в конце концов, кто из них победил на этот раз? Во всяком случае, Двина осталась за Новым Городом, а с тем вместе и надея подчинить себе вольный город отодвигалась к неясным будущим временам.
В августе, в ночь, в навечерие праздника Успения Богородицы, от полуночи до света являлись на небе светящиеся призрачные столбы, в верхней части своей красные, как кровь. И знаменье это, испугавшее многих «бяще страшно видети», толковали не к добру, ожидая очередных бед и несчастий.
До Москвы, измучивши себя и коней, чудом доведенных все же до отчего порога, Иван с расхристанным московским воинством добрался только к концу сентября. Повзрослевший, почти постаревший, худой, уже не парень, а муж, кметь, воин. И хотелось ему одного: в укромности где ни то, с глазу на глаз, выплакаться на груди все понимающей бабы своей, Натальи Никитишны. Войну он уже познал. Понял. И больше ее не хотел, впрочем, понимая в душе, с горем, что теперь ратная стезя для него неизбежна и неизбывна, как жизнь.
Глава 13
Собор в Москве, на котором был задержан Киприаном новгородский владыка, происходил в июле, и в июле же пришла нежданная весть из Орды: скоропостижно умер молодой, полный сил хан Темир-Кутлук, и на престол взошел его юный брат Шадибек.
Тверской князь Иван Михалыч тотчас устремил в Орду за ярлыком на свое княжество.
Срочно собиралась Дума, дабы решать: что делать? Собственно, об одном шла речь: ехать ли к новому хану-мальчику самому Василию или, как предлагала Софья, ограничиться посылом киличеев с дарами?
– И еще надобно выяснить, отчего умер Темирь-Кутлуй! Кто его отравил, да, да!
– Ну и что ж, что Иван Михалыч тверской поехал? Мыслите, ярлык на Владимирский стол у нас отбирать?! А я не мыслю того! Был я в Твери! Вот, с батюшкою был!
– Где Федор-от?
– Лежит, недужен!
– Шадибек – младший брат хана. Что изменилось в Орде? Пора тепа, бояре, подумать о достоинстве страны, да, да! О достоинстве! Не быть подстилкой-то у литвина какого…
– Какого именно?
– Да Витовта!
– Так и скажи!
– И скажу! И все скажут! Смоленск отдали, Мстиславль отдали, быват, и Ржеву отдадим? А там Можай, а там и сама Москва! Забыли, как Ольгерд под городом стоял? Вспомните, други, что мы – Золотая Русь! Великая Русь! Что наша земля гордится такими мужами, как великий Алексий! Как преподобный Сергий! Как Дмитрий Прилуцкий! Да мало ли! Мы днесь – твердыня православия! Нашею милостыней стоит Царьград, и сам император Мануил Цареградский нашею помочью сидит на столе!
– Усидит ли только? Баязет, бают, который год уже стоит под городом!
– Тем паче! В Литве ксендзы, в Галиче вси церквы поиначили на богомерзкое латынское служение. Сербское, Болгарское царства под бесерменом. Кому, кроме нас, блюсти ныне заветы горняго Учителя нашего Исуса Христа!
– А
