была сегодня на рынке. Слышала, как ты разговаривала с той пожилой женщиной, и подумала, что твой голос мне знаком. Уверена, что именно твое пение я услышала вчера.
Немногие шьян обладают тин-чай, позволяющим превращаться в животных. Вчера эта женщина наверняка притворялась тем сопящим сихаем. Неудивительно, что сначала я не заметила ее на скале.
От страха я не могла ни ответить, ни пошевелиться. Женщина внимательно осмотрела мое потрепанное платье и грязное лицо и презрительно выгнула бровь.
– Какое разочарование. Смотреть тут не на что, но я понимаю язык животных. Крачка благодарила тебя за вылеченные крылья. Ты обладаешь целительным тин-чай.
Небо потемнело. Солнце скрылось, черные облака сомкнулись над ним. Я покачала головой и, запинаясь, ответила.
– Н-нет. Вы, наверное, ошиблись.
– Не лги мне, дитя. Я редко ошибаюсь. Ты не можешь отрицать, что ты – та девушка, которая пела вчера.
– Да, это была я. Я умею петь, но у меня нет целительного тин-чай. Я конг. Я знала, как помочь крачке, потому что мой брат – врач.
Женщина усмехнулась.
– Что ж, посмотрим.
Две капли воды упали мне на лицо.
– Рилла! – раздалось у меня за спиной.
Я обернулась. Тетушка Ан, хромая, бежала ко мне.
– Рилла, позови своего брата. Кажется, я…
Не договорив, она вскрикнула и рухнула на песок.
– Тетушка!
Я бросилась к ней. Бинты на моей груди ослабли от резкого движения. Я подбежала к тетушке Ан.
– Что случилось?
Она пошевелила ногой и, прерывисто дыша, ответила:
– Л… лодыжка будто в огне. По-моему, меня укусили.
Пошел сильный дождь. Я отвела со лба мокрые пряди и дотронулась до ноги тетушки Ан, но даже легкое прикосновение причинило ей такую боль, что она вскрикнула.
– Тетушка, простите. Мне надо посмотреть.
Я закатала ей юбку и чулки. Ее кожа была холоднее океана в зимнюю стужу. Я сразу же поняла, что с ней – на распухшей лодыжке была рана в форме буквы V.
– Укус голдфанга.
Причем ядовитого. Этот вид редко встречается, но их укусы смертельно опасны, если сразу же не дать пострадавшему нужное лекарство.
Чья-то тень легла на песок передо мной. Мадам смотрела на нас сверху вниз.
– Ей нужен врач?
Если бы она хотела вызвать врача, то уже сделала бы это. Она переводила взгляд с тетушки Ан на меня и обратно, как будто хотела посмотреть, как разыграется спектакль.
– Или, может, ты можешь ей помочь?
Ее улыбка стала шире.
Это она все подстроила. Она превратилась в ядовитого голдфанга. Ужалила тетушку Ан, чтобы вынудить меня помочь ей.
Тетушка Ан дернулась и отодвинулась от меня. Ее язык и горло распухли и стали раза в два больше. Она извивалась, точно рыба, выброшенная на сушу. А потом ее глаза закатились, и она перестала шевелиться.
