выбраться живым из этого ада.
– Да, Денис, спасибо за оказанную нам помощь. Ты правильно мыслишь, парень. Посредник в поставке с Россией больше не нужен. Но, ты слишком много знаешь о нас. О моих людях и, моем местоположение.
Я, было, повернулся боком, но после сказанного застыл неприятным взглядом на высоком коренастом мужике лет пятидесяти с раскосыми черными как у бойцовского пса глазами и скрывающейся за густой на смуглой роже растительностью ледяной змеиной полуулыбкой.
Я о чем-то таком предполагал, когда шел сюда. Был подготовлен к любому исходу. Знал, без боя не дамся. Знал, что этот черт может в моменте взбрыкнуть и не выпустить обратно. Замочить и по-тихому прикопать мой труп на заднем дворе.
– Аббас… – полностью корпусом поворачиваюсь к нему и расставляю ноги на ширине плеч. – Я не боюсь смерти, – вкрадчиво ему в глаза. – Че хочешь? Вальнуть? Ну, рискни… Предупреждаю… либо тебя, либо твоих людей я успею с собой захватить на тот свет.
В гробовой тишине, мы долгие минуты остро вглядывались в сощуренные глаза друг друга. Каждый из нас был готов разорвать цепи и насмерть вгрызться в глотку соперника. Вопрос времени. Скорости. Хитрости. Умение рисковать. Преимущество в применение и использование оружия. И, из схватки выйдет победителем тот, кто умеет быстро соображать.
И это был Аббас.
Он громко рассмеялся, запрокинув голову, в тот момент, когда я не дрогнув лицом, продолжал стоять, словно пригвожденный к месту.
– Ты мне нравишься! – грозит грязным пальцем, сверкая клыками. – Проверка на вшивость, Денис. Ты свободен. Барину обязательно передам о твоем умение вести дела.
Заиграл желваками и, не удержавшись, сощурился и погано хмыкнул, так, будто передо мной не что иное, как недоразумение.
Без звука покинул его халупу, столкнувшись нос к носу в дверях с Хачукаевской шестеркой.
– Баргишь, брат, проходи дорогой гость. Я ждал тебя, – сходу к неизвестному подмазывался Аббас.
Не глядя, с ненавистью к этим тварям бартанул пса плечом и, оскорбительно сплюнув на землю, отправился своим ходом в лагерь.
Ушел в самоволку, когда Цым, наш капитан, выкроил мне время для сна. И, он же, по возвращению меня спалил.
– Туманов, я, что тебе сказал? Спать! А ты, где был?
– Срал! Живот скрутил. Или я должен был навалить в штаны?
Стоило зайти в палатку, тотчас завалился на лежак.
– Туманов, не хами мне! Совсем забыл, с кем говоришь? Ты не мог три часа просраться?
– Ага, – сонно отозвался.
– Не лепи мне! Тебя в помине не было в лагере! Живо отвечай, где шараебился столько времени!
– Да, не было. Мне нравится на толчок ходить, когда исключительно упиваюсь видом гор. Есть еще вопросы, Цымаков?
– Гаденыш! У тебя осталось десять минут на сон. Как говорится, просрал все на свете и сон в том числе.
–
