рьяно замахал тростью и невнятно затараторил: извините великодушно, господа, мы посетителей не обслуживаем, не работаем, да и вид у вас, дражайшие, бедняцкий! Две золотые монеты, припечатанные к столешнице недрогнувшей ладонью Къельта, сотворили чудо – суматошный мужчина захлопнул рот.
Къельта и Эрсиль пустили в свежеотмытую, частично меблированную спальню, пахнущую лаком и деревом. Задвинув щеколду, Эрсиль подперла дверь стулом и повернулась к своему спутнику – он был спокоен и угрюм, как всегда.
– Ты уверен, что это твой уэль? – Эрсиль подкралась к трехстворчатому окну и задернула бархатную штору.
– Мой, мой, его соплеменники в Онсельвальте редкость.
Обнадеженная тем, что безмолвие между ней и Къельтом нарушено, Эрсиль спросила:
– Наши дальнейшие действия?
– Отдадим тебя ему в жертву, – поделился соображениями Къельт, но Эрсиль не восприняла угрозу всерьез.
– Почему ты не избавишься от него?
– По‑твоему, это легко? Уэлей не зря считают неуязвимыми. Мало кто способен противостоять их мастерству и ловкости.
– Мм… – рассеянно промычала Эрсиль и огляделась.
Аккуратная просторная комната была обшита красновато‑бежевым шелком с затейливым растительным узором. Возле печки, облицованной фаянсовой плиткой, красовался внушительный комод, над ним – зеркало в богатой вычурной раме. За угловой ширмой пряталась новенькая цинковая ванна. Но всю эту роскошь портил один недостаток.
– А где вторая кровать?! – Эрсиль скрестила руки на груди, намереваясь защищать принадлежавшие ей лоскуты того, что общество именовало честью барышни.
– Кровать отсутствует, да. Но я не возражаю, если ты прикорнешь на полу, – небрежно произнес Къельт, утопая в мягкой перине.
Эрсиль здорово возмущала эта его повадка хлопаться на чистые простыни в верхней одежде. Спасибо, изгвазданные сапоги он потрудился снять!
– Нет уж, – заупрямилась Эрсиль, позабыв о гордости: предложение Къельта скоротать ночь на жестких половицах ее сразило. – Коленки подкашиваются, спину ломит, а вы, сударь, спихнули измученную меня с постели.
– Постель широкая, измученная ты, пожалуй, и уберешься. – Къельт оценивающе посмотрел на Эрсиль, сравнивая ее размеры с размерами свободного места.
К щекам Эрсиль тотчас прилил жар. Она терпеть не могла вздорные девичьи треволнения, но совладать с ними было пока ей не по плечу.
– Бесподобно, – сухо проговорил Къельт. – Убивать меня и грубить мне ты не смущаешься, а тут сразу заалела. Вот оно, человеческое воспитание… Не майтесь дурью, миссис Бжобрас. Я построю заслон из котомок и даже оторву от сердца одеяло.
– Сам ты миссис Бжобрас! – рассвирепела Эрсиль. – Надо же, какую непотребную фамилию сочинил! Строй заслон!
Эрсиль надеялась, что благодаря эдакому безрассудству
