козырная карта мятежников, но без всадницы он никуда, разумеется, не полетит. Вот меня и стали выманивать из дворца.
Я застыла возле распахнутого окна, глядя в глубокую синеву неба. Внизу раскинулся императорский сад. Свечки кипарисов вонзались в темную высь, изящные, словно танцовщицы, березки колыхали ветками на ветру, мощные богатыри-дубы проступали массивными тенями.
Где-то вдалеке кричала сова.
Я не видела Эмиля и его помощников, но знала, что они ждут где-то неподалеку. Багайтура я не видела тоже, но ощущала его всем своим телом и понимала – где мой дракон. Лишь свистни – и он прилетит, подхватит меня в прыжке из окна, и мы унесемся отсюда.
«Ная! Эмиль там переживает, мне передает все его Микаэль. Ты же знаешь, мы братья-драконы».
«Знаю» – телепатировала я.
– Наяда, так ты решила?
Я вздрогнула и вернулась в нынешнее время, в ситуацию, которая требовала решения. На пороге моей спальни стоял Николай-Ашин собственной персоной, в полном облачении. Будто не спал, а собирался в поход. Темная рубашка и брюки, жилетка поверх и высокие сапоги. Он выглядел бодрым, спокойным, хотя окно мира подсказывало, что сейчас три часа ночи. Окно мира – аналог смартфона в альтернативной России. Прибор полезный и удивительный. Я носила его на руке, встроенным в изящный браслет, и уже успела надеть.
– Вы попытаетесь мне помешать? – спросила зачем-то у императора.
Он только мотнул головой.
– Я же сказал – делай выбор.
Я так и застыла, поглядывая то на окно, то на мужа. Не могла сдвинуться с места, будто вросла в пол.
Ашин протянул мне красивую, большую открытую ладонь.
Длинные пальцы свидетельствовали об аристократическом происхождении, размер и ширина говорили, что владелец не чурается лично заниматься физическим трудом или упражняться в походах.
– Я не стану тебя неволить, Наяда. И сына твоего отпущу. Давай, решайся на какой-то поступок. Либо ты остаешься… кхм… со мной, – он сделал короткую паузу и облизал губы в точности также, как и вчера вечером, во время нашего разговора. – Либо улетаешь с Эмилем. Да, Владимир засек их компанию, и гвардейцы бдят тоже, наблюдая за ситуацией. Но убивать их пока что не станем.
– Почему?
– Это опасно для тебя.
– Но ведь раньше вас это не останавливало.
– Раньше я о тебе ничего не знал и не виделся с тобой лично.
– А теперь? Что изменилось теперь?
– Думаю, ты и сама знаешь ответ.
«Ная! Ты идешь или нет?» – ворвался в голову вопрос Багайтура и, словно удар под дых прозвучало: «Эмиль говорит, что любит тебя с первой встречи и хочет жениться на тебе… Ты для него – не просто стратегическое преимущество в борьбе. Если захочешь –
