воспоминаниями. Уходить не спешили.
– Вашу мать, валите уже по домам! – прошипел сквозь зубы Мишка. Верка прижалась к нему и мелко дрожала.
– Холодно, – пискнула она.
– Я тебе говорил одеваться теплее! – рыкнул Мишка. – А ты в лёгонькой курточке попёрлась. И без шапки.
– У меня другой куртки нету! Дай денег – куплю себе шубу норковую! – огрызнулась она.
– Потише вы, блин! – осадил их Ванька. – Ещё не хватало, чтоб нас засекли.
– Ну засекут – и что? – с вызовом бросил Мишка.
– И правда – что такого? – передразнил Ванька. – Подумаешь, три человека среди ночи под дождём ныкаются в кустах! Обычно люди именно так себя и ведут!
Он достал сигарету, спички. Коробок слегка отсырел в кармане – подкурить удалось с пятой попытки, не без помощи какой-то матери.
– Ванечка, знаешь, что такое курить по-солдатски? – Верка сверкнула на него гневным взглядом.
Тот не понял – вопросительно уставился на нее, выпустил дым.
– Ладошкой папироску прикрой! – пояснил Мишка почти в полный голос.
– Вы меня раздражаете, – сказал Ванька. – Я, пожалуй, домой. – Он в три затяжки скурил сигарету, отщёлкнул бычок в траву. – Счастливо оставаться.
Только сделал шаг – Мишка поймал его за ворот куртки, дёрнул.
– Куда собрался?! А ну стоять!
Тот вырвался, ухватил младшего товарища за грудки, встряхнул хорошенько.
– А ты не командуй, щенок! Ишь, раскомандовался. – Ещё раз встряхнул его так, что зубы клацнули. Отпустил. – Я домой.
– Не советую, – холодно сказала Верка. – Тебе же хуже.
Ванька остановился, уставился на неё.
– Ну-ка? Чего это?
– А того, что пойду к твоей мамаше-сердечнице и расскажу, как ты нас подбивал грабануть дачу!
– Я не…
– Подбивал-подбивал. Мы-то совсем ещё зелёные, юные, почти что дети. Ты старше на четыре года. Что тебе стоит мелюзгу уломать. Ты ж у нас авторите-е-е-ет, не хрен собачий!
«Ну сучка!» – подумал Ванька. В глазах потемнело от бессильной злобы. Хитрожопая стерва сразу нащупала, на какое больное место надавить! Далеко пойдёт!
Мать – с больным сердцем, два инфаркта. Если ей кто расскажет подобное о сыне – легко может схлопотать и третий.
Ваня молчал. Курил, сплёвывал, глядел в сторону. Что он мог возразить или противопоставить такому шантажу? Ничего.
Повисла пауза.
– Подумай о матушке, Ванечка, – произнесла наконец Верка издевательски.
– Глядите, уходят! – воскликнул Мишка.
Двое мужичков распрощались и разбрелись – один нетвёрдой походкой вверх по переулку, другой вниз, к оврагу.
– Пора, –
