style="font-size:15px;"> Владелец салона, куда приходили переводчики в поисках «отдохновения», маленький, юркий индиец, имел нелегальный бизнес: таскал через границу контрабандный виски из маленького портового городка Моха на Красном море и на этом неплохо зарабатывал.
Когда друзья заходили к нему за новой порцией виски, хозяин, убедившись, что никого нет вокруг, закрывал свой салон на ключ и поднимал не закрепленное болтами посетительское кресло. В дырке под полом хранилась спортивная сумка, в которой всегда поблескивало семь-восемь бутылок разнообразного виски. Такса за каждую была стандартной – двадцать пять риалов. Затем хозяин всякий раз предлагал друзьям постричься, и всякий раз они дружно отказывались. В стране подобные салоны-парикмахерские были основными переносчиками заразы, которая оставалась после стрижки на руках и инструментах цирюльника.
Находясь в Йемене, хабиры и переводчики сами стригли друг друга, брезгливо избегая салонов-парикмахерских. Либо просто не стриглись. На эту вольность командование смотрело сквозь пальцы, понимая, что страна, мягко говоря, грязновата.
Олег выбрал для себя второй вариант. Волосы мыл регулярно и часто, но не стриг, избегая общения с руками местных «баберов».
Вообще, антисанитария была ужасающей, и людям брезгливым здесь было непросто.
Нашему другу запомнился один вопиющий случай на эту тему, произошедший с его коллегой, страшным чистюлей Эльханом, гражданским переводчиком, выпускником Бакинского университета. Эльхан обладал великолепной вьющейся шевелюрой, иссиня-черной, как воронье крыло. Волосы были его гордостью. За ними ухаживал сосед Эльхана – таджикский переводчик Мамед Каримов, время от времени слегка поправляя шикарную прическу друга.
В первый же месяц виияковцы напялили на себя шапочки-бейсболки, обнаружив, как полезли с их непокрытых голов волосы. Эльхан же имел много подобного рода головных уборов, часто меняя их, стирал.
Однажды в белоснежной бейсболке он явился на работу в офицерскую школу сухопутных войск. Переводчик стоял в курилке, беседуя с преподавателем египтянином, когда к ним неожиданно подскочил, неизвестно откуда появившись, йеменский офицер. Ясин, так звали йеменского капитана, едва поздоровавшись, молча протянул руку и, сняв бейсболку с Эльхана, натянул ее на свою голову. Затем, пробормотав что-то типа того, что, мол, хороша кепочка, снова нахлобучил ее на голову изумленного Эльхана. Все действие заняло не более нескольких секунд. И йеменец, не сбавляя скорости, деловито проследовал дальше по своим делам.
Ясина, потного толстяка, блестевшего ранней лысиной, никак нельзя было отнести к людям опрятным. Он всегда был несколько грязноват, а его форма никогда не ведала утюга.
Эльхан, потрясенный произошедшим, замер на мгновение, затем смахнул с головы бейсболку. На него было больно глядеть со стороны. Он маялся, почти стеная. Едва дождавшись окончания работы, Эльхан бросился домой и совершил непоправимое: помыл голову с сильнейшим персидским стиральным порошком
