Здорово, Толь!
– Здоров, Гриш! – протянул потную руку Непейпиво.
Выглядел он, как и положено после попойки, – рожа опухшая, глаза красные, губы потрескавшиеся. Кащеев, не давая прапорщику опомниться, тут же увлек его за собой.
– Там, Толь, какая-то фура разгружаться встала! Сейчас глянем, уехала или нет, заодно примем по паре капель, а то я тебя еле дождался! Муторно и башка трещит. А ты как?..
– Да не фонтан, – дернул головой Непейпиво. – Мы вчера что, два пузыря оприходовали?
– Два с половиной, Толь! Ты еще чекушку медовухи где-то взял!
– Во, блин! А я-то думаю, чего так хреново! А это, оказывается, от медовухи!
– Да я тебе говорил, что не надо мешать… Ну ничего, сейчас поправимся!
Выйдя из-за закрытого контейнера, Кащеев извлек из кармана ключи и шагнул к «семерке».
– Знакомый попросил посторожить, – оглянулся он на Непейпиво. – Так что подлечимся культурно!
Будь на месте Непейпиво ментовский опер или военный контрразведчик, его непонятно откуда взявшаяся «семерка» насторожила бы. Но Непейпиво был туповатым прапором, мучимым похмельем. И он покорно плюхнулся на заднее сиденье «семерки». Кащеев быстро обошел машину и забрался внутрь с другой стороны.
– Оп-ля! – проговорил он, извлекая из кармана плоскую чекушку коньяка.
Коньяк Кащеев выбрал неслучайно. Но и это не насторожило Непейпиво. Кащеев наклонился вперед, достал и протянул прапорщику пару пластиковых стаканчиков.
– Держи, Толь!
Непейпиво вытащил стаканчики один из другого и сказал:
– Только мне не полный, Гриш! Мне сегодня еще работать!
– Да нет, по граммуле, чисто для поправки! Вечерком оприходуем! А потом и к твоей Таньке заглянем, насчет женского полу!
– Главное, сразу билет надо у нее найти!
– Найдем, Толь, найдем! – Свинтив пробку, Кащеев начал наполнять стаканчики. – У тебя водила сегодня твой? Или другого дали?
– Мой, – кивнул Непейпиво, жадно глядя на коньяк. – Заец, Иван!
– Ну, давай! – быстро сунул бутылку в кармашек сиденья Кащеев.
Непейпиво протянул ему стаканчик и символически чокнулся:
– Вздрогнули, Гриш!
– Вздрогнули! – кивнул Кащеев и сделал движение, как будто и вправду собирался выпить.
Непейпиво запрокинул голову и натужно вылакал свою дозу. Кащеев же развернулся к дверце, изобразив, будто кого-то увидел через боковое стекло.
– Знакомый идет, – проговорил он, косясь на Непейпиво. – Придется и ему, наверное, налить… Ты с нами примешь, Толь, или баста?
Говоря это, Кащеев развернулся к Непейпиво. Тот уже прикрыл глаза и расслабленно клонился на спинку сиденья.
– Не зна… – проговорил прапорщик и уснул, разжав руку.
Пластиковый стаканчик плюхнулся на пол. Датское снотворное сработало как часы. В основном оно использовалось в наркодиспансерах
