наполняли радостные голоса, музыка. Все собравшиеся радостно приветствовали наконец вошедшего через исполинские двери Сета.
Он пришёл с даром.
Осириса позабавил ехидный подарок брата – бессмертному богу преподнесли золотой саркофаг.
– Какое чудное напоминание о бессмертии! – воскликнул Царь Богов, похлопывая Сета по плечу. – Твоё озорство продолжает приносить радость.
– Опробуешь ложе? – ухмыльнулся Сет.
– Можно-можно, – улыбнулся Осирис. – Коль не дано мне окончить жизнь в саркофаге, как смертному, то примерить его будет хорошей иронией.
Боги веселились. Анубис тоже смеялся.
Позже он уже не мог вспомнить, что именно делал в тот миг, когда веселье оборвалось. Когда саркофаг захлопнулся, замуровывая его отца.
Наверное, он продолжал смеяться, думая, что это ещё одна шутка его дяди. Наверное, вино смертных всё-таки имело власть над божественным телом. А может, Сет что-то сделал с вином, которое подавали на том пиру.
То был последний раз, когда Анубис послушался дядю. Последний раз, когда он поверил грешному богу.
А после Осирис был убит. И никто из богов, потерявших бдительность, не смог остановить Сета.
«Я не совершу старых ошибок», – убеждал себя Анубис, в очередной раз преданный дядей.
– Инпу, прошу тебя! Останови её на грани! – умолял Сет.
Казалось, Каратель уже принял решение. Грешный бог был перед ним. Месть могла, наконец, свершиться. И всё же он продолжал смотреть на тело грешной аментет.
«Ифе, – имя появилось в его мыслях, вновь заставляя сомневаться. – Я принял решение… Принял!»
В этот момент Анубис с удивлением понял, что научился врать. По крайней мере, самому себе.
«Бежать!»
Шипение за спиной приближалось. Ей нужно было бежать быстрее.
Ифе не помнила ничего о своей прошлой встрече со стражами врат Дуата, не знала, гнались ли они за ней после первой смерти, или тогда она не была их целью. Не была грешной душой.
Одно девушка знала наверняка – сейчас человекоподобный змей, своим размером превосходящий все строения, что она видела в Та-Кемет, приближался к ней.
– Грешная душа, остановись, – его голос окутывал аментет, вселял в её душу чистый страх.
Ифе продолжала бежать, понимая, что от бога, охранявшего первые врата, ей всё равно не скрыться.
– Прими свою участь достойно, та, что предала Царя.
«Нет! Нет-нет-нет… Я не хочу в небытие! – она уже почувствовала вкус жизни, и снова умирать было больно, ненавистно. – Надо попытаться скрыться!»
Ифе искала взглядом хоть какой-то шанс на спасение, но её окружала лишь мрачная пустошь с постоянно изменяющимися насыпями блёклого голубоватого песка.
– Я чувствую запах греха. Ты думаеш-ш-шь обмануть меня? Не выйдет.
Едва
