набор из прошлого столетия. А вот спальня новая, современная, в комнате год назад, не больше, сделали ремонт и поменяли всё, включая обои.
– Хозяйка сказала, что спальню Рыкова переделала за свой счёт. Но с разрешения, конечно.
В спальне её и нашли…
В белом воздушном платье…
Феликс молча открыл смартфон, посмотрел скачанные фотографии и медленно обвёл комнату взглядом, совмещая изображения с реальностью и убеждаясь, что всё было воспроизведено в точности, как написано в дневнике. В точности, как он представлял после прочтения дневника.
Виктория в центре, на подушках, в воздушном белом платье. Единственное и самое главное отличие от фотографий – отсутствие красоты, ведь, вопреки романтичным утверждениям поэтов, смерть никого не украшает. Слева и справа от девушки сидят куклы, по три с каждой стороны. Их глаза широко распахнуты, а на губах можно разглядеть лёгкие улыбки.
Они и сейчас сидят. Куклы. Их оставили, забрав лишь тело девушки.
– Жутковато, да? – тихо спросил один из понятых.
– Да, – помолчав, ответил Феликс, хотя не был уверен, что вопрос обращён к нему.
Вербину доводилось видеть страшные картины – места преступлений иногда выглядят так, что стошнило бы даже мастера спецэффектов самого откровенного фильма ужасов, но натурализм вызывает омерзение, отвращение, а обстановка в спальне оказалась именно жуткой: люди смотрели на кукол, представляли сидящую среди них девушку, и от этой картины становилось холодно. Очень холодно.
– Где обнаружили дневник?
– Лежал перед зеркалом.
Можно сказать – на самом видном месте.
– Рядом с ним была авторучка?
– Авторучка? – недоуменно переспросил Ровшан.
– Да, чёрная шариковая авторучка – в дневнике Виктория писала только такой.
– Нет, авторучки не было, – помолчав, ответил Крылов. – Но я ещё раз просмотрю фотографии.
– Я не помню авторучки, – добавил Ровшан.
– На тех фотографиях, которые видел я, авторучки нет.
– Это важно? – насторожился Пашаев.
– Я пока не знаю.
– Люди иногда перечитывают свои дневники, – подумав, предположил Пашаев. – Тогда авторучка не нужна.
– Перед смертью перечитывают? – деловито уточнил Вербин.
– Что?
– Зачем Виктория достала дневник перед тем, как покончить с собой? Перечитать избранные места? Или что-то написать? Например, предсмертную записку, которая завершила бы историю её жизни. Второе мне кажется логичным.
– И мне, – согласился Крылов.
Пашаев наградил его недовольным взглядом.
– Но записки нет. И авторучки нет. – Феликс выдержал очень короткую паузу. – Где была закладка?
– А мне откуда знать? – сварливо отозвался участковый, которого
