ему тоже не стало. Доктора говорят, нужно выждать день или два, чтобы лечение подействовало. Пока они прописали полный покой.
Через два дня я снова нанес визит. На этот раз известия оказались более радостными. Лорд Шрусбери был по-прежнему слаб, но лихорадка спала, и врачи, хотя и с осторожностью, давали оптимистичный прогноз. Господин Велд сообщил мне, что они приписывают это своевременному применению мертвых голубей.
– Жаль, – услышав известия, пробормотал Уильямсон. – Если бы его светлость умер, Бекингему было бы трудно избежать обвинения в убийстве.
Двадцать седьмого января, когда сочли, что Шрусбери вне опасности, король прислал ему высочайшее помилование за непреднамеренное причинение смерти лейтенанту Дженкинсу. Государь был явно озабочен тем, чтобы у врагов графа не было законных оснований напасть на него, когда его здоровье улучшится. Король также простил Бекингема и его секундантов, что вызвало массу вопросов, ибо Карл II издал на сей счет приказы, подписанные только им самим. Он не стал соблюдать обычную процедуру дарования помилования через лорда – хранителя печати, поскольку сделать сие было бы труднее и потребовало бы больше времени. Он, правда, попытался исправить неприятное впечатление, которое все это произвело в Сити, учредив при своем Совете специальный Комитет по препятствованию дуэлям. Однако всем было хорошо известно, что комитет этот не обладал никакими полномочиями и был не в силах что-либо изменить. Можно с таким же успехом заставить джентльменов прекратить сражаться друг с другом, как дождь перестать литься с неба.
Господин Уильямсон сообщил мне, качая головой, что все это ну просто из ряда вон, так что ничего хорошего ждать не приходится. В конце концов, ведь никому из участников дуэли не предъявили официальное обвинение, не говоря уже о том, чтобы вынести им приговор. Ну и как же, спрашивается, можно помиловать человека за то, в чем его даже не обвинили? Мой патрон всегда очень трепетно относился к соблюдению различного рода формальностей. Сегодня он был раздражен и поэтому необычно словоохотлив.
– Король сказал Совету, что он якобы даровал помилование в связи с «выдающимися услугами», оказанными ему выжившими участниками этой кровавой стычки. – Уильямсон снова покачал головой. – «Выдающимися услугами»! Да это фиговый листок, Марвуд, и подобное объяснение никого не убедит. Милорд Арлингтон говорит, что Бекингем прокрался в дом герцога Альбемарля, как вор, чтобы принять помилование.
В четверг, 30 января, была годовщина казни покойного короля на эшафоте в Уайтхолле, и посему день этот стал для всех нас днем скорби и поста. Но уже в пятницу лорд Арлингтон сообщил Уильямсону, что Бекингем был включен в Избранный комитет по иностранным делам, который заседал раз в неделю по понедельникам и рассматривал самые важные и самые деликатные политические вопросы. Комитет представлял собой внутренний круг правительства, и неудивительно, что Уильямсон впал в ярость, услышав подобное известие, а потому проболтался мне, позабыв про конфиденциальность.
