вопрос о юридическом толковании признака «создание жизненных условий, рассчитанных на уничтожение демографической группы». В результате было выработано понимание того, что геноцид в этой форме осуществляется, если по факту созданы такие жизненные условия, которые угрожают физическим уничтожением (вымиранием), без «материализации результата» их создания.[125]
Итак, состав геноцида, с точки зрения конструкции объективной стороны, носит формально-материальный характер.
Если проявлением геноцида является убийство или причинение тяжкого вреда здоровью членам демографической группы, то преступление окончено в момент причинения любого из названных последствий хотя бы одному представителю такой группы.
Остальные четыре проявления геноцида (насильственное воспрепятствование деторождению, принудительная передача детей, насильственное переселение, иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов демографической группы) являются по своей юридической природе действиями, и рассматриваемое преступление должно считаться оконченным при их совершении, вне зависимости от достижения поставленной виновным цели.
Остановимся на принципиальном, на наш взгляд, вопросе о пределах регламентации уголовной ответственности за рассматриваемое преступление. Международное право требует давать самостоятельную правовую оценку таким деяниям, как планирование и подготовка актов геноцида (ст. III Конвенции о геноциде).
Действительно, вполне можно допустить, что планировать или подготавливать акты геноцида могут одни лица, а непосредственно осуществлять – другие. При этом такие действия могут не вписываться в конструкцию приготовления к акту геноцида – ведь приготовление к преступлению наказуемо в случаях недоведения преступления до окончания вопреки воле виновного. Если акт геноцида все же состоялся, и исполнители были другие, то вопрос о юридической оценке содеянного по УК РФ «зависает».
Можно возразить: лица, планирующие или готовящие акты геноцида, обычно отдают приказы об их осуществлении. Но применить положения ст. 42 УК РФ здесь тоже не всегда возможно – ведь планировать геноцид может и частное лицо, не обладающее властными полномочиями (например, какой-либо аналитик по «заданию» властей или просто третьих лиц).
В связи с этим представляется, что для должной юридической оценки планирования и подготовки совершения актов геноцида необходимо предусмотреть противоправность этих деяний в качестве самостоятельных признаков состава геноцида в ст. 357 УК РФ.
При этом под «планированием» геноцида необходимо понимать составление конкретного плана действий, направленных на полное либо частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы. «Конкретность» такого плана может означать следующее:
1) предусмотренность в нем соответствующих организационно-технических проектов по осуществлению актов геноцида;
2) объективную
Doc. PCNICC. 18 February 1999.
