style="font-size:15px;"> Я часто задавала себе этот вопрос: почему все же отец нам никогда не рассказывал о Гражданской войне, о Конной армии? Ведь он так много видел… Потом, когда я прочла «Конармию» гениального Исаака Бабеля (запрещенную к изданию сроком до «оттепели» 1955-1956-го гг.) – тогда я все поняла. Видимо, насмотрелся мой отец еще мальчишкой чудовищной жестокости. Подросток на войне… Его судьба чем-то напоминала судьбу его деда, Самуила Лося, который был кантонистом (об этом написано выше). Ведь и дед, и внук вступили в жестокую военную жизнь еще в юном возрасте, совсем мальчишками.
Все же один случай военных времен отец нам рассказал. Но это был его рассказ-предостережение. Отец вспомнил, что кто-то из молодых красноармейцев, отчаянный шутник, увидев на дороге огромную гору насыпанного песка, спрыгнул с лошади и попытался оказаться на вершине этого довольно высокого песчаного холма. Но гора песка медленно поглощала парня. И никто не смог его спасти, потому что это было невозможно. Песок засасывал шутника с неумолимой безнадежностью. Отец рассказал нам этот случай, чтобы предостеречь нас. Но я уже и тогда, в детстве, отметила, что он на войне видел больше, чем рассказывал нам. Обо всем ином он не говорил. Правда, уступая моей мечте учиться в Москве, в МГУ, он позволил мне это. Он провел долгую предостерегающую беседу со мной перед отъездом. А закончил собеседование словами: «Много бы еще надо было бы тебе рассказать, но ты еще пока не поймешь».
…Гражданская война окончилась – полк распустили
Однополчане подарили «Шурке, сыну полка», его трубу – он мечтал теперь выучиться музыке в Москве, в консерватории, и стать профессиональным музыкантом. Деньги на билет он попросил взаймы у аптекаря (своего родственника!). Тот денег не дал, но посоветовал кое-что, и совет был очень жестоким: «Продай свою трубу, вот и будут тебе деньги на билет».
Отцу было очень жаль продать свое сокровище – трубу. Но он все же это сделал. И оказался в Москве, совсем один, без денег, искал работу, а кругом – безработица. Повезло: его взяли рабочим на склад Кожсиндиката. Это была удача, там он работал два года, а потом снова призвали в армию, курсантом.
Впоследствии у него появилась гражданская специальность – специалист кожевенного дела.
Но об этом позже, потому что обстоятельства приобретения этой специальности были драматичными. О них и расскажем ниже.
Отец в кавалерийской форме. Он очень худой (голодное время)
Ну, а любовь к музыке осталась в его душе на всю жизнь как несбывшаяся мечта. У отца был красивый баритон, он очень хорошо пел ямщицкие и украинские песни («Когда я на почте служил ямщиком», «Вот мчится тройка почтовая», «Распрягайте, хлопцы, коней», «Что стоишь, качаясь»). Правда, пел редко. Я думаю, племянник Марк унаследовал и его музыкальность, и его баритон. Ну, а в Москве отца ждала огромная удача. Рассказываю.
Отец и его старшая сестра Фрида в эти годы Гражданской войны потеряли друг друга. Вот
