погоны. Он велел пацанам уходить за помощью, привезти хотя бы одну «броню». Приказ получили трое, но один его не выполнил, это был девятнадцатилетний рядовой Богданов. Он был с командиром, пока не подошли «коробки», а с воздуха ударили «крокодилы». Максим отстреливался из автомата и прикрывал занявшего место пулеметчика Николая… Оба они до сих пор не знают, сколько продолжалось их противостояние с «духами», наверное, не меньше часа. Или двух… Хотя, может, все-таки меньше, иначе у них попросту кончился бы боезапас…
Сегодня Водорезов не может оставить Богданова.
Даже если тот и в самом деле опасный преступник, убийца…
– Этот Богданов, как я посмотрел в его личном деле, далеко не ангел, – начал разговор Яковлев.
– Ангелы в ВДВ не служат, – отозвался Николай.
– Я к тому, что у него до армии были приводы и судимость. Правда, условная и к моменту призыва снятая.
– Он хулиган, – ответил Водорезов. – Но при этом с большой буквы Х. Такого, знаете ли, есенинского типа.
– Баклан, стало быть, – кивнул полковник и заметно поморщился.
Данная категория правонарушителей не вызывала у Яковлева ни малейшего уважения.
– Не баклан, а хулиган, – настаивал Водорезов. – Бескорыстный возмутитель спокойствия. Но, как говориться, не просто так.
– В тринадцать лет изувечил взрослого человека, – проявил знание дела Юрий Сергеевич. – Наверное, тоже не за просто так? Знаешь, нет?
– Знаю, – кивнул Николай. – Тот, кого Максим «изувечил», слыл в их дворе местным живодером. Ни с того ни сего лопатой убил дворнягу, которую любил весь двор. Пацаны, старшим среди которых был Максим, решили поговорить с мерзавцем, но тот пообещал и им хребты переломать. Далее произошло нечто такое, в результате чего лопата оказалась в руках у Максима. В результате у живодера был раздроблен коленный сустав, ну и голова несколько пострадала. Если он до сих пор жив, то ходит на одной ноге и постоянно трясет головой.
– Тогда судимости не было, возраст не предполагал уголовной ответственности. А второй раз Богданов попал под следствие в пятнадцать лет.
– Ну это уже совсем дурь! – отмахнулся Николай. – Над одной бабушкой, которая Максиму ни родственницей, ни соседкой не приходилась, некий очень богатый деятель затеял ремонт. Стучали с утра до вечера, не давали пожилой женщине покоя. На все жалобы богатей отвечал многоэтажным матом. А в соседнем доме жила не менее пожилая мать этого богатея. Так что сделал Максим? Раздобыл где-то самый настоящий гроб, покрасил его в черный цвет, поверху белый череп с костями. Потом позвонил матери богатея и сообщил, что к ней сейчас приедут из похоронного бюро. Тут же двое приятелей позвонили ошарашенной бабке в дверь, затем втащили в квартиру гроб. Старуха дар речи потеряла, а тут вдруг гроб открывается, из него вылезает Максим в костюме Фредди Крюгера,
