вверенного вам батальона, и третий – тактико-технические характеристики недавно поступивших образцов нового вооружения.
Я по-идиотски, в лоб, выложила ему три основных вопроса, которые интересуют разведку вероятного противника. Мне нужно как-то расшевелить этого Хмурого, заставить сменить его нелюбезную линию поведения.
– Неслабо, – только и произнес в ответ подполковник.
При этом ни его лицо, ни синие глаза не изменили выражения. Нервно дернулись ладони. Они у него отнюдь не десантные, на саперные лопатки не похожи. Скорее как у музыканта – узкие, с тонкими, ловкими пальцами.
– Чего вы все так любите дурочку валять? – спросил он, чуть смягчив интонацию.
– А почему вы так грубы с женщиной? Это ваш стиль общения с дамами, или лично я вам чем-то неприятна? – мне ничего другого не оставалось, как пойти на него в наступление.
– У меня мало времени, – в который раз, вернувшимся тоном, отозвался подполковник.
Опять двадцать пять! Хмурый, он и есть Хмурый, ничем его не проймешь! Однако юмор мой он понял, реагировать и обижаться не стал, уже неплохо.
– У меня тоже мало времени, – кивнула я. – Речь пойдет о вашем брате Павле.
Приходится брать быка за рога, иначе он попросту выставит меня за дверь. В лице его вновь ничего не дрогнуло. Зато он быстро поднялся из-за стола и направился к выходу.
– Подождите меня здесь, – только и произнес при этом он.
О, армейский дубовый пенек с ушами! Сейчас он попросту запрет дверь, вызовет особистов, фээсбэшников, еще черт знает кого! Дескать, разбирайтесь, по вашей части – пришла какая-то девица, интересуется пропавшим братом… На окнах стальные решетки, которые не всякий взрывной заряд возьмет.
– Ну-ка перестаньте хамить! – я самым решительным образом встала между ним и дверью.
Хмурый остановился, оглядел меня с головы до пят своими синими глазами. Насчет брата с ним уже неоднократно беседовали и люди из прохоровской спецслужбы, и другие розыскники.
– Ну и что вы хотите сказать о Павле? – спрашивает он, фиксируя каждое мое движение.
– Он, скорее всего, жив, – произнесла в ответ я. – Но сейчас идет массированная зачистка тех, кто хоть как-то мог бы посодействовать в его розыске.
– Не понял…
– Убивают их, Сергей Владимирович.
Он впервые усмехается. Но не весело, а опять же хмуро, в соответствии со своим радиопозывным.
– Я должен позвонить в одно место, – говорит Хмурый. – Уж извините, по-другому разговора не получится.
– Уж не майору ли Кирикову? – я называю фамилию одного из офицеров спецслужбы, занимающегося розыском Павла.
– Вы его знаете? – Хмурый пытается скрыть удивление. – Вы вообще кто такая?
Он уже окончательно понял, что я никакая не журналистка. Что будет дальше? Хмурый позвонит Кирикову, тот подтвердит, что есть у них в
