style="font-size:15px;"> Каково же тебе было смотреть, как я млею от воспоминаний о Николасе? Рвусь спасать его, позабыв обо всем на свете? Каково было стиснуть зубы и продолжать путь, скрывая за напускным весельем кровоточащую рану?
О, я ведь замечала твою боль! Видела, как порой темнеет взгляд, как кулаки сжимаются до побелевших костяшек. Знала, что гложет тебя изнутри. Но трусливо отводила глаза, не желая признавать очевидное. Убеждала себя, что тебе ничего не нужно, кроме дружбы. Что долг превыше зова сердца, а любовь к Николасу сильнее уз, связавших наши души.
Какая же я слепая дурочка! Принимала твое великодушие как должное, топтала хрустальную нежность твоих чувств. А когда пришел час испытаний – малодушно отвергла, предала нашу любовь!
Корвус, милый, прости меня! Я не ведала, что творю! Запуталась, ослепла, совершила роковую ошибку! Не уберегла тебя, не спасла от цепких лап Мортис. И теперь расплачиваюсь за свои грехи.
Видеть тебя таким – холодным, безучастным, покорным чужой воле – хуже любой пытки! Знать, что я сама обрекла тебя на это – невыносимая мука!
Рыдания рвались из груди, сотрясая истощенное тело. Внутри я выла раненым зверем, захлебываясь слезами и горем. Так хотелось обнять Корвуса, прижаться к родному плечу, молить о прощении! Но я не смела. Недостойна, отвержена.
И все же… Все же я должна попытаться. Обязана вырвать Корвуса из когтей Мортис, вернуть украденное, искупить вину. Пусть даже ценой собственной жизни.
"О, Мортис! Как ты посмела, как решилась на такое? Неужели мало тебе власти, мало страданий, что ты причинила? Зачем понадобилось уничтожать и это: самое светлое, самое чистое, что было в моей жизни?"
"Затем, глупая, – прошелестел в моей голове ехидный голосок. – Чтобы ты страдала. Корчилась в муках, захлебывалась слезами и собственной кровью. Вкусила сполна отчаяние и беспомощность".
Злорадный смех сестрицы пронзил, словно отравленный клинок, выворачивая душу наизнанку.
"Тебе больно? Невыносимо? Вот и славно. Это лишь начало, сестренка. Малая толика той расплаты, что тебя ждет".
