раз добавил пьянчуге лично от себя и отпустил восвояси. Даже документов, ментяра тупой, не проверил. «Суки, твари, вонючие уголовники! Мусора тупорылые!» – мысленно клял всех Калистратов. Конечно, он сам тоже подставился, утратил бдительность. И вот теперь… Пожалуй, впервые старший оперуполномоченный по особо важным делам понятия не имел, как выйти из сложившихся обстоятельств. Барсетка-то ладно, хер с ней! Даже если бы у него похитили табельный пистолет с удостоверением, то и это было бы не столь катастрофично. Но вот сумка с «фейерверком»!
– Да, слушаю… – отозвался Калистратов на звонок мобильника. – Нет, сейчас ничего сообщить не могу, перезвони через два часа. Все!
А что будет через два часа? Сумка с «фейерверком» сама собой в окошко на воздушном шарике прилетит? Барсеточники, скорее всего, не такие тупые, догадались, что это не мыло, и наверняка решат это «добро» продать. Попадутся, начнут давать показания… Правдивые и искренние… Самое ужасное, что сейчас Калистратов был сразу между нескольких огней. Ему нечего было сказать своим Хозяевам, которым не первый год служил верой и правдой (разумеется, за немалые деньги), нечего было сказать нанятым «волонтерам удачи», которые в предстоящей акции «Силовой вариант» выполняли самую грязную работу. Если станет известно, что Калистратов банально потерял «фейерверк», то Хозяева тут же «вычеркнут» его (да так, что семье и хоронить будет нечего), а волонтеры-наемники могут взбунтоваться, и опять же никто не узнает, где калистратовская могилка…
Самое ужасное, что «Силовой вариант» уже набрал обороты и остановить его невозможно.
Телефон вновь затренькал артемьевской темой из «Свой среди чужих…», и блондин поморщился, точно от острой зубной боли. Однако на сей раз звонили из следственного изолятора:
– Снова вернули в одиночку. Готова, между прочим, что-то вам сообщить.
Что ж, ничего удивительного. Девчонку сунули в пресс-хату к отмороженным уголовницам-лесбиянкам. При этом дежурный офицер постоянно вел наблюдение, чтобы Настю не покалечили, но прессанули при этом капитально. После «пресса» и не такие ломаются… Не прошло и сорока минут, как Калистратов уже был в изоляторе. Настя Денисенко сидела перед ним, понурив голову, и напоминала начинающую таять Снегурочку. «Пресс» свое дело туго знает!» – с удовлетворением отметил Калистратов. Синяков и прочих следов насилия на девушке не наблюдалось.
– На, читай! – даже не поздоровавшись, майор протянул девушке два листа отпечатанных на компьютере показаний.
Затем около минуты молча наблюдал за читающей девушкой, плечи и губы которой заметно подрагивали. «Все! С ней все!» – мысленно пытался ликовать блондин, отгоняя дурные мысли о пропавшем «фейерверке».
– Ты должна подписать вот эти показания… – сообщил Насте Калистратов, заметив, что девушка прочитала оба листа показаний.
– Но дядя Леня, Степин отец… – залепетала девушка. – Разве он был организатором покушения? Мы с ним об этом никогда не говорили, да и Степа… Как же я подпишу? Я ведь ничего об этом
