родителями, и это уже сейчас ее раздражает. Она скучает по своим друзьям, которые наверняка проклинают ее, и чувствует вину – она как черная дыра все больше ширится в ее груди. И думает о Дастине, вспоминая его образ в рекламе.
Ночью ей снится, как Николь обнимает ее, а парни стоят рядом и говорят, что все в порядке, хлопают по спине, шутят, и все, как всегда. А она плачет, но так и не может сказать простых слов извинения.
Во второй раз Диана просыпается в слезах. Ее горло болит так сильно, что она не может вымолвить ни слова.
* * *
До десяти утра я нахожусь в своей шикарной тюрьме в ожидании, когда меня освободят. Я надеюсь, что они нашли Диану, потому что мне ужасно жаль впустую потраченного времени, проведенного здесь, а еще я беспокоюсь за гитару.
Рыбина с бесцветной, ничего не значащей улыбкой заходит в гостевую спальню тогда, когда лучи солнца неспешно переползают со стены на потолок. Она вновь одета так, будто собирается на прием к Папе Римскому или к королю, – деловой костюм небесного цвета, идеально уложенные волосы, макияж, туфли на высоком каблуке. Она благоухает свежестью, в которой чувствуется цветочная нотка, но глаза ее уставшие. Рыбину сопровождают молодая женщина крайне строго вида, в очках и с пучком на голове, напоминающая злую учительницу, и двое охранников, один из которых несет мою гитару.
– Доброе утро, мисс Ховард, – приветствует меня Рыбина. И тотчас стены покрываются изморозью.
– Натянуто доброе, – отвечаю я, беру гитару и аккуратно достаю ее из чехла. Осматриваю. Из моей груди вырывается вздох облегчения – с моей малышкой все в порядке.
Рыбина терпеливо ждет, когда я оторву взгляд от гитары, и открывает рот с острыми зубками:
– Нам нужно поговорить.
Она протягивает руку, и ее помощница вкладывает в нее конверт. А после уходит вместе с охранниками. Мы остаемся наедине: я сижу на диване, она – в кресле напротив. Между нами – стеклянный журнальный столик, – он настолько изящен, что кажется хрустальным.
– Ваша дочь нашлась? – спрашиваю я первой.
– Да, – коротко отвечают мне.
– Надеюсь, с ней все хорошо, – из вежливости говорю я, хотя готова надрать этой Диане задницу.
– Все хорошо. – Ее мать не хочет продолжать разговор насчет дочери и меняет тему: – Как я и обещала, мисс Ховард, гитара доставлена вам в целости и сохранности. Кроме того, примите материальную компенсацию за доставленные неудобства.
Она небрежно кидает на середину столика белоснежный конверт, в котором, по всей видимости, лежат деньги.
С одной стороны, мне, конечно же, нужны деньги – я скромная студентка Хартли, которая перебивается подработками. Но, с другой, мне становится не по себе – чувство неловкости переплетается внутри с неожиданной злостью. Рыбина думает, что может просто так кинуть мне подачку? Серьезно?
– Я
