мысль у мальчишки в уме, и он толкнул дверь, переступая порог:
– Здравствуйте!
– Здравствуй сынок, – с улыбкой ответил пасечник, и поднял серые глаза в круглых очках в добродушном приветливом взгляде. В руках у него был рубанок, которым он строгал сухую сосновую доску. От этого инструмент издавал шуршание тонкого срезания дерева и выбрасывал душистую скрученную стружку с запахом сосновой смолы. Стружка выбрасывалась с квадратного отверстия рубанка и падала на глиняный пол, сваливаясь под ноги пасечника, обутого в хромовые сапоги. Федось Кузьмович обстрогал доску, поднял ее, внимательно осмотрел, потом поставил в куток, где стояли точно такие строганные доски. Далее стал подметать веником с пола, смахивая с верстака, не торопясь собирая веником в совок и сбрасывая в мусорное ведро. Мальчишка молча наблюдал. Да терпению его пришел конец и он, переминаясь с ноги на ногу не смело спросил:
– А у вас мед есть?
– Нет, еще пчелы не наносили.
– А-а, а то я думал, что есть?
Пасечник, хитро улыбаясь, достал с центрифуги рамку с темными сотами, с блестевшими заполненными до краев медом в восьмиугольных чашечках.
– Вот здесь есть у меня немного меда, у зайца отобрал.
У мальчика заблестели глаза, он проглотил слюну, так захотелось побыстрее испробовать вкусных медовых сот. Пасечник неторопливо отрезал кусок сочных сот, поставил ту самую кружку с водой, сделанную из бронзовой гильзы артиллерийского снаряда, и мальчик с аппетитом взялся за лакомство, запивая такой вкусной из родника водой который был обнаружен прямо на территории пасеки и по природному водостоку бежал далее в пруд, расположенный в природном овраге-старице ниже в средине парка.
– Федось Кузьмович скажите, почему вы работаете в церкви? – с любопытством спросил мальчик.
– Сынок, я ж уже старый, и мне надо чем ни будь заниматься.
– А моя бабушка говорит, что вы святой человек?
– Так для твоей бабушки я может и святой, а для тебя самый обыкновенный, вот ты подрасти немного то я тебе расскажу почему я служу в церкви! – пасечник отрезал еще шмат сочных сот и положил на тарелку Валику, – А пока расти.
«Ага, значит он не зря служит в церкви, – сосредоточенно думал Валик, – он все-таки да что-то скрывает?» Догадался мальчик. Это что-то так захватило любопытство мальчишки, что теперь он часами заседал на пасеке. А Федось Кузьмович оказался мягким и добрым человеком. Он рассказывал мальчику о далеких странах, о не раскрытых еще и таинственные острова, о морских пиратах, и что удивительно было мальчику, не слова не упоминал о боге.
«Что-ж он такой интересный человек, так не похож на набожного дьякона, и все-же так добросовестно ведет службу в церкви?» Думалось мальчику, но больше ничего подозрительного в пасечнике обнаружить не удавалось, аж до самого начала учебного года. А пока еще были каникулы, и Валик колесил на своем «Орленке» по парку, по селу, и ездил на
