ватных ногах. Пока не вышла та самая Александра. В руках у нее были сумки, и, когда она увидела меня, она уронила их на землю.
– Можно поговорить с Барбарой? – спросила я слегка дрожащим голосом.
Александра посмотрела на меня то ли с презрением, то ли с удивлением. Потом она задрала подбородок и велела мне уходить.
– Можно поговорить с Барбарой? – снова спросила я.
– Ее нет дома.
– Ты так говоришь, потому что не хочешь, чтобы я с ней разговаривала.
– Да, я не хочу, – сказала она, поджав губы. – И она тоже не хочет.
– Пожалуйста, – повторила я, – пусть она выглянет хотя бы на минуту.
– Ты знаешь, что из-за тебя ее отправят в ссылку?
Мы стояли в молчании, как два дуэлянта. Из амбара доносилось блеяние овец.
– Отойди! – вдруг закричала я на нее. – Отойди!
И я двинулась на нее, как бык, опустив голову вниз. Когда я брала ее на таран, мне казалось, что действия совершаю не я, а какая-то часть моего тела, которую я не знаю. Мы сцепились как собаки. Александра потянула меня за волосы и пнула ногой, сбив с ног.
– Если ты не уйдешь, я позову своего отца.
В мгновение ока я осознала, что натворила, и мне захотелось умереть от стыда. Слезы катились по расцарапанным ее ногтями щекам.
Она стояла на страже у двери, пока я не ушла. Я хотела еще раз обернуться, попросить ее хотя бы передать Барбаре кусок пирога, который я принесла и который упал на землю вместе с ее сумками. Но не смогла проронить и звука.
Я бродила в одиночестве, без определенной цели. Когда я пришла домой, уже стемнело. Не успела я войти, как навстречу мне вышел папа.
– Можно узнать, где ты была, бестолочь? Ты видела вообще, что давно стемнело?!
Мое лицо было красным от слез, но он ничего не заметил, даже царапин, так сильно был увлечен чтением нотаций.
– Тебе еще повезло, что у мамы температура и она пошла спать засветло.
Я извинилась и пообещала, что этого больше не повторится, и уже собиралась идти спать, когда он сказал, что ему нужно сказать мне что-то важное.
– Завтра, папочка. У меня был плохой день.
Он положил мне руки на плечи усадил меня на табурет.
– Я поговорил с ним, – сказал он.
– С кем?
– Как это с кем?!
– Па, я же тебе сказала, у меня был плохой день. Можно я пойду спать?
– Он говорит, что не думал об этом, но ему это подходит. Более того, он рад!
Только в этот момент я поняла, что он имеет в виду Эриха. Я провела по лицу руками и вытерла глаза папиным носовым платком.
– Но почему ты не спросил у меня разрешения?
– Да ладно, малышка, я же пытаюсь тебе помочь, а ты так со мной обращаешься? Ты не хочешь выходить за него замуж? Хочешь всю жизнь притворяться, что складываешь скатерть?
Никогда
