На втором ярусе в блюде поменьше размещался олень. Его шкура была начинена мелко порубленным мясом, сдобренным перцем и запеченным с хлебом, курятиной и черносливом. Вокруг затейливым орнаментом лежали финики, миндаль и изюм.
Роскошные ветвистые рога оленя поддерживали гнездо с дюжиной фаршированных дроздов и перепелиными яйцами. Сегодня утром один из поварят сооружал это гнездо не менее четырех часов.
Немного помедлив, повар разложил еще несколько изюминок, без которых картина казалась ему незаконченной, и дал знак выносить блюдо.
Четверо поварят взялись за кожаные петли – сооружение, плавно покачиваясь, сдвинулось со стола и поплыло к выходу. Внезапно один из носильщиков споткнулся. Раздался грохот и звон металла. Кулинарный шедевр опрокинулся, и его части разлетелись по полу. С таким трудом созданная стараниями многих людей хрупкая гармония превратилась в хаос в одно мгновение.
Чего-то такого и следовало ожидать – силы прислуги были на исходе. Шел второй день пиршества по случаю заключения оборонительного союза между молодым блестящим двадцатипятилетним королем Гийомом, которого совсем скоро станут называть Великим, и его еще более юным двадцатилетним соседом королем Эдмундом, чьи земли лежат за Бурым болотом от владений Гийома и который еще только постигает искусство правления королевством.
Плотный крепкий светлый эль с медом, щедро наливаемый виночерпиями по самую кромку, выплескивался из кубков, когда присутствующие рыцари дружно приветствовали своих суверенов. Закуски быстро расходились по рукам, поварята только и успевали разносить их.
Поэтому на кухне торопливо собирали заново грандиозное главное блюдо второй перемены: заново скрепляли оленью шкуру, поправляли гнездо, собирали разбросанных по полу дроздов. Повару так и хотелось сорвать злость на неловких поварятах, но он не мог сейчас себе этого позволить. Дрожащими руками он снова раскладывал цветы и сухофрукты.
Гримасы запеченных кабаньих голов, казалось, выражали злорадство. Повар не удержался и ткнул одну из них пухлым кулаком в рыло. Однако, тут же спохватившись, он оглянулся – не видел ли кто этого глупого поступка. К счастью, все были слишком заняты спешной работой, иначе ему было не миновать насмешек за спиной.
Наконец все было готово. Со второй попытки произведение поварского искусства внесли в зал и торжественно водрузили на стол под приветственные крики. Все уже были пьяны, и никто не заметил, что кушанье выглядит немного помятым.
Эдмунд, в чьем дворце пировали, встал, покачиваясь обвел взглядом рыцарей и произнес:
– Все, кого я вижу здесь, в моем доме, за моим столом, исключительно храбрые, сильные и верные своему слову люди! Я приветствую вас!
Рыцари одобрительно зашумели:
– Виват!
– Да здравствует Эдмунд!
Король приложил руку к груди в знак благодарности и продолжал:
– Но держу пари, есть вещь, перед которой мы все беззащитны.
– Нет такой вещи на этом свете! – с готовностью ответил на вызов рыцарь, сидевший по правую руку от Эдмунда.
– Да и на том свете нет! Если на то будет воля моего короля, я задам жару чертям в аду! – взревел пьяный здоровяк с дальнего края стола.
– Будущее! – ответил им Эдмунд. – Кто из вас поручится за свое будущее?
Оторвавшись от кубков, рыцари подняли взгляды на короля, но никто не произнес ни слова. Захмелевший Эдмунд, довольный произведенным впечатлением, продолжал:
– Один из рыцарей сегодня подошел ко мне и спросил, действительно ли в моей библиотеке есть Книга Сивилл. Мой ответ – да! Единственная уцелевшая в перипетиях времен книга пророчеств здесь! Она хранится в моей библиотеке! И я… Я предлагаю всем присутствующим особенный опыт! Здесь и сейчас мы можем узнать будущее! Если кто-нибудь из вас страшится или ему претит смотреть в бездну грядущего, он может уйти, пока мой сенешаль не принес эту поистине великую книгу.
Так, с подачи одного из гостей молодой король не упустил шанса похвастаться жемчужиной своей библиотеки. И ему удалось удивить присутствовавших. Все, включая короля Гийома, с интересом ждали необычного действа. Никто не ушел.
Слуга постелил на стол между королями чистый холст, и сенешаль торжественно внес Книгу Сивилл. К изумлению гостей, она не выглядела как-то особенно – очень простой кожаный переплет без всякого тиснения или надписей.
Бронзовые замки, потемневшие от времени, не сразу поддались. Пальцы не слушались хмельного короля, но Эдмунд справился и открыл страницу наугад. Между листами пергамента лежал засушенный белый цветок с красной серединкой, как будто кто-то давным-давно заложил эту страницу, чтобы еще вернуться к ней, когда наступит время.
Король
