опять уходят. Известно, что блоха откладывает от двадцати до пятидесяти яиц в день в течение трех месяцев, из яиц очень быстро развиваются личинки, которые за две недели, самое большее за месяц превращаются во взрослых особей, способных, в свою очередь, кусаться и откладывать яйца. Собаки и кошки, конечно, многих из них уничтожают, но только представьте себе, сколько их еще остается в доме.
– Вот черт! – воскликнул Меркаде. – До чего они быстро размножаются! Получается, они скоро сожрут жителей заживо?
– Ну, не совсем, будут только иногда кусать, до костей не обглодают. Потому что их излюбленное меню – не люди, а кошки и собаки, а человека они кусают, только когда есть больше нечего. Поэтому все рушится, когда животное исчезает из дома. Убегает, теряется или умирает. В таком случае изголодавшиеся блохи, лишившись своего вкусного хозяина, набрасываются на человека и используют его. Так что нас интересуют владельцы, не лечившие своих животных и потерявшие их.
– Откуда вы столько знаете о блохах? – спросил Ноэль.
– Ноэль, разве вы забыли те времена, когда мы с утра до ночи пахали, расследуя дело, связанное с чумой?[5]
– Конечно, не забыл.
– Вот тогда-то я и проработал тему.
– И какие же вопросы мы задаем? – продолжал Ноэль.
– Первый: имя, возраст. Второй: есть ли в доме животное. Третий: обработано ли оно от блох. Четвертый: сколько человек живет в доме, их имена и возраст. И наконец, самый важный, пятый: если питомца уже нет, то что с ним стало, умер ли он или был кому-нибудь отдан. Воспользуйтесь случаем, дайте им подписать бумаги и понаблюдайте, левши они или правши.
– Ничего сложного, – подытожил Вейренк. – Главное, никого не обидеть.
– И принять меры предосторожности. Не входите в дом и держитесь от собеседника на расстоянии не менее тридцати пяти сантиметров. Блоха не способна прыгать очень далеко или очень высоко. Мы с Маттьё поедем к кузине Анаэль, а вы отправляйтесь на охоту.
Адамберг и Маттьё за весь недолгий путь до дома Гвенаэль Бриан не перекинулись ни словом, зная, как тягостно отвечать на вопросы раздавленных горем пострадавших. От утешительных речей не было никакого проку, приходилось выдавливать их из себя с большим трудом.
– Невесело, – в конце концов буркнул Маттьё.
– Ты начнешь? – спросил Адамберг. – Ты ведь с ней знаком.
– Ни за что. Тебя назначили начальником, ты и начинай.
– Хочешь соскочить?
– Так точно. И ты тоже.
– Так точно.
Врач открыл им дверь и поздоровался кивком. Сидевшая на стуле молодая женщина, сгорбленная, осевшая словно мешок, державшая на коленях стиснутые, туго переплетенные пальцы, подняла на них измученное лицо с тусклыми глазами. Она была невзрачной от природы, а выражение полного безразличия еще больше портило ее. Полицейские сели на стулья по обе стороны от нее.
Об этом деле рассказано в романе Фред Варгас «Уйди скорей и не спеши обратно».
