Летов тебе засаду устроил? – Спросил Вася, не отрываясь от руля.
– Да. Чуть, сука, я не помер, – выдохнул Фурсов, откинувшись на спинку дивана заднего сидения. – За малым. Крепкий этот Летов. Видать, про него правду болтают. Он, даже когда я в него пулю всадил, не отцепился. Только когда трижды вложил ему по голове пушкой, сознание потерял.
– М-да… – Протянул Вася. – Так и че теперь? Документов в Граале нету?
– Нету. Летов по-любому их перепрятал. Он все с самого начала знал.
– И че делать? – спросил Нестеров. – Вот если бы ты меня спросил, я б все сделал по-своему. По-жесткому, так сказать.
– Ты ж знаешь. По-жесткому нельзя. Нельзя нам светиться.
– Ты уже засветился, – вздохнул Вася. – Двух человек замочил. Менты насторожится. Возможно, тебя будут искать, если на тебя Летов накапает. Генерал точно тебя снимет.
Фурсов хмуро промолчал. Обычно, когда генерал кого-то «снимает» с этих, так сказать, «особых» заданий, это значит, что доверие к такому сотруднику подорвано. А подорванное доверие – это всегда риск, что информация о сделанных для генерала делишках обернется против тебя самого. И тут уж не отвертишься. Либо тюряга, либо, если много будешь болтать, какой-нибудь несчастный случай.
– Не снимет, – сказал Фурсов холодно. – Давай. Вези на квартиру. Телефон надо. Позвонить ему.
Жили Фурсов с Нестеровым на съемной хате, почти в центре города. Там у Армавирского рынка они снимали у пожилой женщины жактик. В одной части небольшого, двухкомнатного домишки, жила хозяйка. Другую она сдавала. Там они и ночевали. Хозяйка была пожилая и молчаливая. Но самое главное – она не задавала лишних вопросов. Вернее, вообще никаких не задавала. Достаточно было только платить ей посуточно.
– Где телефон? – Сказал Фурсов, роясь в аптечке, что была у него в дорожной сумке.
Летов, мало того что выбил головой ему несколько зубов, но разбил еще и губы. Лицо страшно ныло, и боль эту было сложно терпеть даже Фурсову.
«М-да… – Думал он, перебирая медикаменты. – Видать, еще один шрам останется. Харя еще страшнее станет».
Нестеров достал сотовый, спрятанный в его чемодане. Сел на койку, стоящую под висевшим на стене красно-желтым пыльным ковром. С собой телефон носить они опасались. Разрешения на него не было, а конфискуй его менты, так появились бы лишние проблемы.
Нестеров набрал по памяти номер. Приложил телефон к уху. Когда на том конце ответили, он протянул трубку Фурсову.
– Генерал хочет с тобой переговорить.
Фурсов запил таблетку обезболивающего водой из кружки. Поморщился, когда студеная жидкость коснулась ранок во рту. Потом принял аппарат.
– Да?
– Как все прошло? – Прозвучал очень хриплый старческий голос.
Фурсов угрюмо глянул на Нестерова. Напарник только поджал губы. Многозначительно приподнял брови, говори, мол.
– Хреново прошло, – решился Фурсов. – В общем… В общем, по-хорошему не получилось.
– Что
