чуть раньше, чтобы успеть сделать утреннюю приборку. После его отъезда нас стали заставлять оставаться до 11 вечера, так что до дома мы добирались к полуночи. Жили мы тогда на съемных квартирах, и на первой из них, куда я попал изначально, проживал переменный контингент новоприбывших, человек в пять или шесть. Хозяева об этом, само собой, не знали, и вообще это выглядело довольно странно. Через неделю примерно от непривычного графика работы – с утра до вечера и без выходных – меня прихватила какая-то странная болезнь, постоянно гудела голова и была высокая температура. Однако поболеть мне, конечно, не дали, как сказал мне один мой тогдашний сосед, Андрей, «надо заставить дела идти правильно». При этом он по-идиотски хихикал и силком волок меня на работу. Однако, через недельку всё это как-то сгладилось и прошло, но тогда заболел уже сам Андрей. Как-то утром он вышел на кухню, где я что-то готовил на завтрак, умыться, и вдруг, выходя, повалился с жутким грохотом в обморок прямо через стеклянную дверь. Когда я к нему подошел, он лежал, закрыв глаза, и стонал. На мое предложения встать и «заставить дела идти правильно» он зашептал страстным шепотом: «Заткнись, дурак, у меня же инграмма записывается!». На работу он, конечно, не пошел. Пришлось мне вызывать ему скорую, причем адреса этой квартиры Андрей назвать не смог, и мне пришлось сбегать на улицу и посмотреть на угол дома. Приехали врачи, посмотрели на больного, сообщили мне, что это «скарлатина», что в Москве эпидемия, и немедленно увезли его в больницу тут же, на Соколиной горе. Само собой, через пару дней оказалось, что это был просто обморок от усталости и лихорадка, но Андрей еще с удовольствием проторчал там несколько дней. Я ходил его навещать, при этом он подбегал к медсестре и просил у нее разрешения сделать ему ассист-прикосновение, показывая ей указательный палец и объясняя, что я буду делать. Сестра удивлялась и потом украдкой смотрела сквозь стеклянную дверь на двух идиотов, один из которых сидел с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице, а второй тыкал его тело пальцем. Выглядело это в данном месте действительно довольно странно.
Этот Андрей меня и потом поражал своим странно-наивным отношением ко всему. Он свято верил в крутость СиОрга и считал себя великим вождем в отношении тех, кому не выпало такого счастья – служить в СиОрге. Работал он в ABLE3, помню, как однажды его послали в Нарконон, когда там был начальником еще некто Иванов, бывший военный и вообще большой грубиян. Андрея туда отправили «проверить статистики», он туда гордо отправился и заявил тамошним, что он, дескать, «офицер СиОрга» и «приехал проверить их статистики». И был, конечно, послан на ***. В те времена еще никто не знал, что саентология – это секта, и сиорговцев на *** посылать не стоит. Андрей вернулся весь в слезах, оскорбленный в самых глубоких чувствах: «Я им говорю – я офицер, а он – иди ты на ****» – аааа…
Вторую квартиру мы снимали
Ассоциация за лучшую жизнь и образование (ABLE – The Association for Better Living and Education) – это некоммерческая организация со штаб-квартирой в Лос-Анджелесе, Калифорния, США, основанная Церковью Саентологии. Она пропагандирует светское использование работ Л. Рона Хаббарда и включает образовательные программы, программы реабилитации заключенных, программу реабилитации наркоманов «Нарконон» и фонд «Дорога к счастью», который занимается распространением нерелигиозного морального кодекса Л. Рона Хаббарда.
