перебрались недавно от Гены. В квартире этой жили они вдвоём, маман пару лет назад переехала к хахалю в Радужный – микрорайон на другом краю города, а Богдан (младший брат) служил срочную в Забайкалье. После того, как Надежду отпустили с работы, ей стало намного лучше: впереди целый вечер общения с Олюньчиком, а дальше – два выходных! Дочке так её не хватает, ведь в рабочие дни Надя обычно поздно освобождается.
Оля росла спокойным ребёнком, кризис трёхлетнего возраста (если таковой вообще существует) прошёл для родительницы незаметно. Но сегодня девочку было не узнать! Всё началось ещё в садике, откуда Олюньчик отказывалась уходить. Плакала в раздевалке, чуть не истерику закатила. «Ну, понятно, время-то к тихому часу подходит, спать захотел ребёнок, вот и капризит», – так поначалу решила Надя. Но дальше – больше. Капризы продолжились и на улице. Не помогали ни пряник, ни кнут (то есть ни посулы просмотра любимых мультиков, ни рисуемая строгими интонациями перспектива скоротать целый вечер в углу). Дочку как подменили. А может быть, сглазили?!
Надя потрогала лоб ребёнка. Непонятно, вроде горяченький. Скорую, что ли, вызвать? Кое-как затащила горланящую на весь подъезд дочку в квартиру. Надежда пыталась удержать градусник под мышкой ребёнка. Олюньчик вырывалась, задыхаясь в слезах и соплях. Измерили температуру с грехом пополам, вроде нормальная, но не совсем: 36,9. Что дальше? Вариант звонить в скорую уже не казался верным. Выдохнув, Надя набрала номер маман. Но отвечать на звонок дочери Ираида Прокофьевна опять не спешила. И вот, когда рука с трубкой уже опускалась на аппарат, Надя услышала истошные мамины вопли:
– Алло! Алло! Доча, ты?
В первый миг Надежда испытала облегчение: всё-таки дозвонилась. Но тут же тревога накрыла её: на том конце провода явно было не всё в порядке. Быстро рванув трубку к уху, Надя крикнула:
– Да! Я это! Что у тебя стряслось?
– Как что? Ничего! Это же у тебя там… стряслось.
Наде пришло в голову, что странный получается у них разговор. Впрочем, как и весь сегодняшний день.
– Ну… в общем, да, – ответила Надежда, но тут же, глянув на Олюньчика, добавила: – хотя уже нет.
Малышка, к удивлению Нади, неожиданно успокоилась и, сидя на полу, играла с любимой куклой Машей.
– Что да?! Что нет?! Ты что там, выпила с горя? – чуть подумав, маман молвила неуверенно: – Или с радости?
– Да о чём ты вообще? Несёшь какую-то ахинею, честное слово! Если ты про Олюньчика, то с внучкой твоей, кажется, всё в порядке.
– Что значит «кажется»? Да и не про Оленьку я тебе говорю. А про папашу её непутёвого, про твоего супермена, который вас бросил!
– Про Гену? – Надя перевела дух (в последнее время дела бывшего кавалера её уже мало заботили). – А что с ним? Так-то он мне по барабану.
– Да знаю. И правильно, что по барабану, я давно тебе говорила! Но ты всё-таки новости местные глянь по телеку, – Ираида Прокофьевна
