сна, не тревожимые ничем, даже Пирамидами, текли Туманом, заполняющим Чашу с монолитного мраморного основания до куполообразного потолка и идеально ровным отверстием, которое откроется с боем башенных часов и новая форма жизни, принесённая пришельцем, вольётся в воздух Аркадима.
– Да окажется Туман не пустым, – проговорит Равивэл, держа путь к Чаше.
– Да приплывёт свежий Алый Туман, – пожелает Ассия, чувствуя утреннюю усталость.
– Да явится Серебристо-голубой Туман, – прошепчет Лорок, терзаемый сомнениями.
И только ант Главур, открыв глаза, не пожелает никакого Тумана, ибо его голова, едва умещающая гениальный ум, должна оставаться ясной, поскольку, лишь ему дано пророчество: возвысить Аркадим своими деяниями. Однажды, он прочёл пророчество Алой Нити и Пирамиды возвестили о рождении нового брачного союза, и никто не узнал, что сирота из ротонды Мастеров взял в жёны прелестную деву с планеты Алых Туманов. Её страстная любовь и удушливые поцелуи затуманили его прошлую жизнь и навязали новую судьбу. Творить во имя процветания Аркадима, стало для него ежедневной целью, ибо его ум небесполезен высокоразвитой цивилизации. Легенда о пришелице с Красной планеты останется мифом, а она, благодаря гениальным научным изысканиям Верховного анта, обретёт новую форму жизни и станет любящей и нежной женой, коих в Аркадиме, уже немалое количество.
И одна из них, проплывающая утренним Туманом возле высоких окон башни, присмотрела сегодня молодого анта, печально смотрящего на внешний мир. Она вернулась поздней ночью, когда полная луна, волнуя сердца влюблённых своим упоительным светом, медленно плыла, смешивая свой свет с мерцанием высокого неба. Глум спал, но почувствовав её лёгкое прикосновение, открыл глаза и, нисколько не удивившись её присутствию, тихо спросил:
– Кто ты? Она молчала, луча нежный, чуть насмешливый зеленоватый взгляд. – Как ты прекрасна, – снова сказал Глум, дотрагиваясь до её чёрных волос. Нежный пьянящий аромат цветущих маков влился в его ноздри и он, глубоко вдохнув его, закрыл глаза. Её губы: тёплые и чувственные, коснулись его губ, и Глум замер, боясь вспугнуть очарование первого женского поцелуя. Он ждал её прикосновения снова, но его не последовало, и он открыл глаза. Она, всё так же лежала рядом и улыбалась одними губами, которые манили и он потянулся к ним, желая поцелуя. Он едва коснулся её алых полуоткрытых губ, и они потеряли свои очертания, как и лицо и всё красивое тело, воплощаясь в алый туманный сгусток, уплывающий к высокому потолку.
– Ты не хочешь быть человеком? – спросил он, наблюдая за туманом, который опускался. – Нет, ты не можешь быть им. Твой облик изменчив, прекрасная Нумера.
Туман опустился над ним, нежно проплыл по лицу и полунагому телу. Казалось, что он, не просто касался кожи, а проникал сквозь неё, даря невероятно прекрасные ощущения неги и слабости, от которых кружилась голова, и уплывало сознание. Глум застонал,
