чувствие? Ну какое же оно будет хорошее, если я…
Тут я вздрогнула: мои мысли прервал скорбный и звучный голос вышедшей на середину комнаты бабушки:
– Так, ну что – дораспускались ребенка, горе-родители? Я же вас предупреждала, что она ни в один приличный институт не поступит – и вот, пожалуйста! Приемные экзамены окончились, август месяц, а наша красавица благополучно провалилась в три вуза и пойдет на улицу работать старшим заместителем робота-уборщика!
Я вжала голову в плечи.
– Мама, что ты говоришь! – бледнея и хватаясь за сердце, сказала мама. За ее спиной зловещей тенью маячил нахмуренный папа.
– Что есть, то и говорю! – отрезала бабушка. – Допотакались, говорю. Избаловали донельзя девчонку, она у вас на улицу без папы-мамы не выходит, в магазин не ходит! Я в ее возрасте уже сама на жизнь зарабатывала, да еще матери помогала. И училась, кстати, на отлично! А она что? До сорока лет дома сидеть будет?!
Мама опять схватилась за сердце, хотя до сорока мне еще оставалось не меньше двадцати двух лет, и, глядя на меня слезящимися глазами, жалобно выговорила:
– Ну как же так, Лианочка, ну почему ты такая безответственная? Ведь надо же было заниматься, надо же было думать… Ой, я не могу больше, голова раскалывается…
– Расстроила мать, двоечница! – как гром, грянул папа, упирая в меня мрачный взгляд. – Ты вообще давай объясни, чего тебе там на экзаменах было непонятно?! А?!
– Все было… – пробормотала я.
– Чего?! Не слышу?!
– Все понятно было!
– Времени на подготовку мало давали?
– Не мало…
– А чего тогда так плохо ответила?
– Я вроде нормально ответила…
– Да? А оценки почему тогда такие, а?!
– Не знаю…
– Тьфу! Даже разговаривать с ней бесполезно, – с отвращением махнул рукой папа. – Это амеба, простейшая какая-то, а не человек.
– Ой, Витя, тише, – болезненно поморщилась мама. – Боже мой, когда это все кончится…
– Где же оно кончится, если оно только началось? – усмехнулась бабушка. – Плохо воспитали, так вам теперь всю жизнь и мучиться.
– Между прочим, мама, ты ведь тоже ее воспитывала…
– Ой, чего я там воспитывала! – легко открестилась бабушка. – Будто вы мне давали. И потом, чего там воспитывать? Я вот с юности уже знала, что буду физикой заниматься – и готовилась сама, и стремилась к чему-то… А ведь какое трудное время было! Только самое начало земного содружества с инопланетянами! Как мы в свое время об этом мечтали! В детстве гляжу, бывало, на небо, и думаю: кто там есть, прилетит ли? А у них теперь что? Инопланетяне – на блюдечке! Экскурсию или отдых на другой планете? Запросто! Я о такой интересной жизни в молодости и мечтать не могла! А она нос воротит. Инопланетяне – страшные, на кораблях – укачивает… Это ей неинтересно, того она боится, а интересно ей дома сидеть с компьютером и ничего не делать! А в институты за нее пускай бабушка поступает!
– Да вовсе нет… – промямлила я.
– А чего нет-то, Лиана? – бабушка повернулась на каблуках модных светящихся домашних туфель и посмотрела на меня с горестным сожалением. – Институты куда поступать мы тебе всей семьей выбирали! Потому что ты и сама не знаешь, чего тебе нравится!
– Почему? Я знаю. Мне все нравится, только если не математика и не физика.
– Вот я и говорю. На социолога мы поступали, – загибая сухие тонкие пальцы, начала перечислять бабушка. – На педагога – поступали. Даже на психолога поступали, хотя психолог из тебя, как из меня балерина. На микробиологию от отчаяния попробовались… И что? Правильно, ничего. Что ты делать теперь собираешься, голубушка?
– Не знаю… – сказала я, слыша свой голос будто бы со стороны.
– Работать надо, а не у нас на шее сидеть, вот что! – сердито гаркнул папа. – И на следующий год поступать!
– Работать? – бабушка покачала головой с красиво уложенными короткими седыми волосами. – Чтобы работать, надо чего-то делать уметь, а этим наша Лианочка не страдает…
– Я умею, – протянула я, переглатывая и незаметно утирая слезы. – Я сама работу найду. Не беспокойтесь.
– И кого она обманывает? – поинтересовалась у пространства бабушка и, не получив ответа, удалилась на кухню, откуда доносился призывный писк что-то приготовившей плиты. Мама, охая и держась то за голову, то за сердце, прошла мимо меня и заперлась в ванной. Папа молча скрылся в другой комнате. А я, застыв, как замороженная, сидела на кровати и тупо смотрела невидящими глазами на одну и ту же страничку электронной книги. Надо зайти через нее
