горного хребта, возвышающегося над долиной Лайбы. Со стороны реки, а также с запада склоны хребта были почти отвесны. Попасть в замок можно было только одним путем – с восточной стороны по наклонной площадке для въезда, заканчивающейся подъемным мостом и внешними воротами. Затем шел нижний узкий внутренний двор: охраняемое пространство между двумя крепостными стенами, заканчивающееся главными воротами со сдвоенными полукруглыми башнями и опускающейся решеткой. Еще дальше были следующие ворота, пройдя через которые можно было попасть в верхний двор. Над нижним двором с юго-запада возвышалась голая скала, на которой стоял квадратный бергфрид, казалось, он рос прямо из сердца серого камня, цветом и структурой очень на него похожий. Из башни можно было попасть в покои хозяев. До сегодняшнего дня замок считался неприступным.
Перед тем как войти в комнату, молодая женщина остановилась, перевела дыхание и вытерла глаза. Слуг не должны пугать ужас в ее глазах и дрожь в голосе. Справившись с собой, Диланна подняла голову, сжала зубы и шагнула через порог. Уединенные и тихие когда-то, сейчас ее комнаты были полны воинами, испуганной прислугой, страхом и безнадежностью. Увидев свою госпожу, все притихли, множество людских глаз рассматривали ее лицо, ища на нем признаки паники или отчаяния.
– Орки вошли в замок, времени почти не осталось, – голос Диланны звучал ровно и бесстрастно, – им нужна только я. Они пощадят любого, кто выйдет отсюда без оружия. Я не требую от вас ничего. Кто хочет жить – уходите немедленно.
Никто не двинулся с места. В тишине было хорошо слышно, как пронзительно и требовательно кричали из гнезд под самой верхушкой квадратной башни птенцы стрижей, солнечный луч ударил в наборные цветные витражи узких окон, и вся комната сразу изменилась, сделалась праздничной и яркой. Желтые, зеленые, синие и красные отсветы упали на резную мебель из светлого дерева, украшенные гобеленами стены, тяжелую кованую люстру под потолком. Невозможно было поверить, что смерть уже здесь, стоит за дверью и держит костлявой лапой кованую скобу, почему-то медля потянуть за нее.
– Мы никуда не пойдем, госпожа. Лучше умереть, чем сдаться этим уродливым скользким тварям, – с этими словами вперед вышел старый воин-эльф, высокий, седой, с покрытыми шрамами руками, – мы будем защищать тебя, Диланна, пока сможем. Тебя и твою дочь.
Вокруг все разом заговорили, кто-то подошел к Диланне с ободряющими словами, женщины со слезами обнимали ее. Диланна подняла голову и сделала вид, что внимательно рассматривает потолок – слезы душили ее, паника и ужас рвались наружу. Ей понадобилось время, чтобы успокоиться и заставить себя вернуться в безнадежную действительность. Да, это их последний день. И у нее есть еще одно дело, самое важное и сделать его нужно немедленно, иначе орки получат то, за чем они пришли сюда.
– Я благодарю вас всех, что не бросили меня, мне нечем отблагодарить вас, но, может быть, слабым утешением для вас будет то, что умрем мы все вместе. – Диланна снова посмотрела на потолок, но быстро перевела взгляд на окруживших- ее эльфов, – я прошу вас дать мне немного времени. Я должна закончить… доделать… завершить… – она запуталась в словах и замолчала.
– Делай то, что считаешь нужным, госпожа, за нас не беспокойся. Мы задержим их, насколько хватит наших сил, – говоривший ранее воин подошел к ней, – иди, и поторапливайся, орки подошли уже слишком близко.
Диланна молча кивнула ему и бросилась бежать – сначала в дальнюю маленькую комнату, где она схватила приготовленный заранее маленький сундучок и ящик. Потом этот груз Диланна торопливо отнесла к лестнице бергфрида и вернулась опять в свои покои, на этот раз за накрытой плотной легкой тканью корзинкой. Ноша была очень тяжелой и неудобной, но позвать на помощь Диланна не решилась – никто не должен видеть, что она делает и куда собирается идти. Пройдя вниз два поворота винтовой лестницы, Диланна остановилась, подошла близко к наружной стене башни и зажгла припасенную заранее свечу. Да, вот она, та самая дверь, которую показывали ей ее дед и отец. Спасительная потайная дверь, ключ от которой передавался в семье Диланны только старшим детям, в тайне и без лишних разговоров. Ключ от двери – этими словами было сказано все. Дверей и ключей от них в замке было предостаточно, так что никто из посторонних не мог точно знать, о чем идет речь. Конечно, слуги и все, часто бывавшие в замке, не раз видели эту дверь и проходили мимо, но никто никогда не видел ее открытой, и, в конце концов, ее стали считать чем-то вроде ошибки строителей или своеобразным украшением, как, например, статуи хищных птиц и драконов на башенках замка. Диланна, следуя семейной традиции, не сказала о ключе от двери даже своему мужу, собираясь открыть тайну лишь старшему сыну. Но… горло Диланны снова перехватило, контуры кирпичной кладки расплылись в ее глазах, по щеке прокатилась одна предательская слеза. Стараясь ни о чем не думать, Диланна сняла с шеи висящий на цепочке ключ. Он был очень старый, большой и неудобный, неизвестный мастер когда-то украсил его бородку рисунками и символами в виде звездочек и волнистых линий. Убедившись, что ее никто не видит, Диланна нашла замочную скважину, вставила ключ и с силой повернула
