и я не нашел?..
Отец Никодим, вопреки моим ожиданиям, оказался молодым рослым монахом с острой рыжей бородкой. Он с большой неохотой согласился беседовать о брате Петре:
– Не мне, грешному, судить ближнего! Но раз отец игумен благословил нашу беседу, скажу, как Господь вразумит. Брат Петр пришел к нам в поисках исцеления глазной немощи. Он долго не соглашался с нами, что причину его заболевания надобно искать не в порче, напущенной извне, а в нем самом. Когда же, наконец, согласился, то устрашился принять истину, что вся его жизнь греховна и следует покаяться, а в дальнейшем – перемениться духовно…
Брату Петру, как всякому человеку, не хочется идти путями тесными. Он нашел для себя объяснение простое и понятное: Господь карает его за неосторожное слово, повлекшее тяжкие последствия! Он решил «договориться» с Господом, взяв на себя послушание. Он хочет «отработать» свой грех и ревностно отрабатывает. Даже будучи больным, пошел за своей вязанкой. Но смысла в своем труде он не видит. Петр убежден, что искупает совершенный грех, и даже дал зарок: если исцелится, то останется у нас навсегда. Но в глубине души он считает свой труд в обители унижением, которое терпит ради телесного исцеления. Он ищет оправдания в глазах других людей, потому и вас умолил его выслушать. Петр ставит себе в заслугу даже то, что осуждает себя и ропщет на Господа, не даровавшего ему за раскаяние и унижение – прощение и телесное исцеление. Нет в душе его покоя и мира! Такая точка зрения, к сожалению, свойственна многим людям, даже тем, которые искренне считают себя христианами.
Гордыня и тщеславие развивались в брате Петре с самого детства. Его тешила мысль о возвышении над остальными людьми. Он не замечал готовности пойти даже на смертный грех ради удовлетворения собственного властолюбия – вот в чем кроется причина и его проступков, и его болезни. Святой преподобный Сергий Радонежский был убежден, что соблазн «первого места» среди людей равен едва ли не самым страшным демоническим соблазнам. Я не исключаю, что брат Петр также несет кару за грехи отца, разорявшего церкви и проливавшего кровь ближних в Гражданскую войну.
– Что же делать ему теперь? – спросил я. – Вы говорите, что нужно переменить всю свою жизнь, но он и переменил ее, придя сюда! Он ведь казнит себя…
– Но он ухитряется гордиться своим раскаянием. Вот, мол, как я себя осуждаю и раскаиваюсь! Перемена в жизни заключается отнюдь не в перемене места. От себя не убежишь и нигде не укроешься, даже за нашими святыми стенами. Да, он переменил образ жизни, но в глубине души считает эту перемену временной неприятностью. Главное состоит в том, что он совершенно не готов в сердце своем смириться с волей Божией, искренне перечеркнуть прежний взгляд на жизнь и впустить Господа в душу. Смирение и кротость – вот чудодейственное лекарство. Только через смирение и любовь возможно исцелить духовные недуги. Лишь искреннее покаяние в настоящих грехах, а не в вымышленных, в которых он считает нужным каяться,
