по Университетской набережной с вековыми сфинксами – осень шуршала сухими листьями, а Нева замерла в раздумье, что ей делать с остатками накопленного за лето тепла – отдать влюблённым или спрятать на дно до лучших времён? На автобусной остановке толклись студенты, своим громким смехом и резкими движениями пугая голубей и бабушку в старинной меховой шляпке, кормившей этих голубей семечками. Глеб проводил до дома, не побрезговал в метро спуститься. У подъезда Вера улыбнулась:
– Ты сначала показался каким-то напряжённым, замкнутым, а сейчас вроде успокоился. Почему?
– Оказалось не страшно, – он почти улыбнулся, однако взгляд остался серьёзен.
– В смысле: гулять со мной?
– Да. Я ведь не умею общаться с девушками так, как с тобой сегодня, умею по-другому, но тебе так не понравится… Мы завтра встретимся?
Из подъезда вышел сосед с мопсом на выгул, и Вера вздрогнула. Что ж она пуганная такая?
– Завтра не могу – с родителями договорились на кладбище съездить, могилки убрать.
– Вера, у меня всего три дня, то есть уже два. Может, пропустишь какую-нибудь лекцию, свозишь меня к Ксении Петербургской?
– Ай-ай, Глеб, ты меня провоцируешь. Как потом зачёт сдавать?
– Неужели проигнорируешь желание грешника помолиться и не поможешь ему? Впрочем, можешь взять меня на кладбище, я не безрукий, пригожусь, – он по-прежнему говорил увесисто, и смотрел так же в упор, почти не моргая.
– Кладбище отпадает – не знаю, как отреагируют родители, особенно мама. А вот первую лекцию, действительно, можно пропустить. Только выезжаем в восемь утра и в одиннадцать сорок я должна очутиться в институте. Согласен?
– О`кей. Подойду сюда в восемь утра – правильно?
– Правильно. До свидания.
Глеб стоял и смотрел, как девушка скрывается в подъезде, наверняка, даже никем не целованная, не то, чтоб… Если уж жена, то только Вера. Хотя нужен ли ей такой муж, как он, спивающийся бизнесмен с пятью любовницами?
Генжирдан не оканчивал институт – диплом ему батя купил, но с шестнадцати лет он же приводил сына с собой на работу и тот постигал «университеты» на месте. После армии подарил сыну небольшой дочерний филиал своей фирмы, состоявший на тот момент из довольно облезлого кабинета со старым офисным столом с прилежащими двумя такими же облезлыми комнатами, и сказал:
– Это теперь твоё и от тебя зависит, как пойдут дела дальше: развернёшься, удержишься или потонешь, я – в стороне. Здесь ты – босс. Заведи себе любовницу, можешь на работе, можешь на стороне, только чтобы окружающие, друзья, сотрудники знали: ты – занят. Так проще, охотниц за деньгами, даже небольшими, пруд пруди…
Глеб «завертелся», не гнушаясь финансовыми махинациями на грани законности, помогли природные качества (от отца, наверно): хорошая память, коммерческая хватка, гибкий ум, упорство, смекалка – и взлетел.
