читателя только в одном: даже обреченные молчанию в патриархате, женщины старались тем или иным способом рассказать свои истории. Книга Эстес, великолепная сама по себе, содержит радость пробуждения в себе женщины, которой разрешено творить, исходя из состояния подлинного бытия, из собственной сути. А еще Эстес превосходно говорит о родстве женщины не только с жизнью, но и со смертью. Готового рецепта, приложимого что к жизни, что к книге, нет ни у Эстес, ни у Татар. Мёрдок сделала попытку предложить свой путь героини, но даже по названию ее книги видно, что за образец она брала путь героя Кемпбелла.
А Кемпбелл вообще отрицал необходимость какого-либо пути для женщины. Согласно Мёрдок, он полагал, что женщина – это «место, которого все хотят достичь». В традиции патриархального мира так оно и есть, там, действительно, женщине «достаточно просто быть» – и на этом построена вся механика любовного романа, на выборе героем героини, которая «просто была». Кембелл и не может предложить женщине непассивную роль, не может исходить ни из чего другого, поскольку извлекает архетипы из многотысячелетней истории, в которой женщине крайне редко достается активная роль. Но что делать тем, кого не выбрали? Кто недостаточно употребим в героини любовного романа или демонические женщины? Кто желает сделать выбор самостоятельно?
Так или иначе, Мёрдок видит путь героини более внутренним, чем внешним. Стремление к успеху для нее – приметы патриархальной схемы. Подлинная женственность состоит в принятии своего тела, материнского образа, снов, интуиции. Так нет ли здесь отказа от живой, деятельной женщины, против чего первоначально и восстает ее книга? Собственно, основное, что можно вынести из книги Мёрдок – опять ничего не понятно.
«Женщины, которые пытаются выполнять мужские роли, выгорают, выжигая свое внутреннее ядро». Пытаясь высказаться, Мёрдок все равно приходит к определению Кемпбелла, которое сама же отвергла в прологе – к тому, что задачей героини (женщины) является «быть вместо делать». «Быть означает принять себя, оставаться собой и не совершать действий с целью самоутверждения». Меня крайне раздражает здесь отказ от действия. Почему женщине менее нужно действие самоутверждения, чем мужчине? «Не совершать действий» – фактически то же самое, что «быть местом», куда хочет прийти герой, но высказанное другими словами. Мёрдок приписывает феминность бытию и андрогинность движению, но ее фокусировка на проблеме принципиально неверна.
«Все люди попадают в мир через ворота нашего тела», цитирует Мёрдок слова акушерки. «Вспышки молний поведали мне о внезапности смерти и мимолетности жизни», пишет Эстес. Мужчина проходит путем героя в подсознательной уверенности, что он бессмертен. Женщина с определенного возраста сознает, что жизнь и смерть находятся внутри нее. Разница путей героя и героини не в стадиях, на которые их можно поделить, но в разности восприятия и переживания этих стадий, обусловленных естественными различиями полов.
Дело не в том, что
