мать. На той неделе он не мог сам заплатить за парковку… Если что, то деньги в сложной ситуации я по-прежнему могу одолжить только у бывшего мужа. Абсурд! Стефан говорит, что боится проблем в банке, когда у него даже в приближении их нет… Их там просто быть не может, если он не тратит ни сантима! Своего сотрудника он осуждает за бессмысленный расход воды на заполнение летом бассейна и гостей по выходным. Другие приоритеты… Но впервые в жизни я готова терпеть… В любом случае уже сейчас надо искать место в яслях…»
Биби слушал, но не понимал, почему Александра произносит знакомые имена таким неласковым тоном. Его хозяйка была прекрасной и доброй женщиной! Если она приходила домой, то не сидела просто так, как это делает Александра. У них обеих есть эти коробки со светящимся экраном и разговаривающими там людьми. Иной раз там мелькали и другие собаки, и какие-то совершенно неизвестные животные. Это было интересно даже ему. И он вполне понимал желание людей взять свою плоскую мисочку с едой и сесть перед этим загадочным и волшебным ящиком с картинками.
Почему Александра, как, впрочем, и женщина Мама, говорят ему «не мешай», когда в руках держат всего лишь бумагу? Он тоже любит играть с бумажками – он их таскает зубами в разные стороны, они здорово шуршат. Потом он их рвет на мелкие части. И дома, в том настоящем доме, хозяйка доставала какие-то бумажки из ящика на двери, небольшие продолговатые пакетики откладывала, а большие, разноцветные, просмотрев и повертев в руках, с легкостью кидала ему. Здесь Биби тоже попробовал потянуть на себя толстый, стянутый в какую-то твердость, чем-то скрепленный ворох бумаг. «Это же книга! – закричала Мама. – Ты что творишь?» И тогда прямо сразу он получил свой первый шлепок из-за этого недоразумения. Что они сидят молча с этими бумагами на коленях? Ни себе, ни людям, как говорится: сами не рвут и не получают удовольствия, и ему не позволяют. И что самое удивительное – после того, как подержали это все в руках, посидели с этой, как ее, книгой, не выбрасывают, как его настоящая хозяйка, а ставят высоко, на полку. Наверное, чтобы он не достал. Так он и так понял, что этого лучше не делать. Воистину, сколько хозяев – столько и странностей, думал Биби, снова предаваясь удовольствию еды, которая все-таки тут была лучше.
И вот наступил день, когда он понял своим особым собачьим чутьем, что происходит нечто удивительное: по лестнице к дверям квартиры поднимались такие знакомые запахи… Звонок – и он со всех лап летит на любимые, уже немного забытые голоса. Вернулись! Его возвращают обратно – в настоящий дом! И он старался допрыгнуть до рук, которые его давно не гладили, и попробовать лизнуть в лицо, которое давно он не видел так близко. И только потом в машине хозяйки, сидя, как воспитанный пес, на заднем сиденье и поглядывая высокомерно в окно на проносящийся на огромной скорости шумный город, он почувствовал какую-то ноту беспокойства за Александру.
