ребёнка, таскают из секции в секцию и обязательно, чтобы стал лучше всех. Свою никогда не заставлял, ещё не хватало ребёнку психику ломать. Понравится – пусть ходит, нет – не беда.
– Ты сам где?
– У Семичастного, его нет пока, жду.
– Ладно. Тебя ждать сегодня? – спросила Катерина серьёзно, без смешка.
– Если не посадят, то приеду, – мельком бросил взгляд на секретаршу и увидел ее сердитый взор. Не одобряет моё ехидное высказывание.
– Возвращайся скорее, мы будем ждать, – тепло проговорила Катя.
– Целую, до встречи, – положив палец на рычаг телефона, я закончил разговор, но лишь для того, чтобы начать новый.
– Кому? – без слов поняла секретарь.
– Александра Николаевича, пожалуйста.
– Слушаю, – мягкий голос Железного Шурика звучал привычно. Раз на месте, значит, обедает не вместе с Семичастным.
– Здравствуйте, Александр Николаевич, это Андреев.
– О, приехал? Ты из кабинета председателя? Давай ко мне, я на месте. Владимир Ефимович сейчас на выезде, будет только к вечеру. Срочные дела.
– Понял, я с сумками, можно взять машину?
– Я пришлю свою, подожди на улице, – заключил Шелепин.
Минут через двадцать подъехала «Волга», водитель незнакомый, лет сорока на вид. Закинув сумки в багажник, я уселся справа и обратился к рулевому:
– У вас приказ доставить как можно быстрее?
– Просто доставить, – пожав плечами, ответил водитель.
– До Ленинского не долетим, хотя бы груз скинул, а то таскаюсь как дурак с котомками?
– Мне не запрещали такого, поехали, – утвердительно кивнул водитель и запустил мотор.
Дома наконец я впервые увидел нашу экономку-помощницу. Статная женщина с чувством собственного достоинства поздоровалась и сообщила, где находятся мои родные. Ответив ей вежливо, что я на секунду, извинился и, бросив сумки в прихожей, рванул назад в машину.
– Домой заезжал? – спросил с порога Шелепин. Встречал меня генсек в одиночку, что порадовало, хотелось поговорить спокойно.
– Да, Александр Николаевич, забросил вещи, а то таскался как дурак с ними из угла в угол, – пожав руку руководителю страны, кивнул на приглашение садиться.
– Саша, ты поступил неправильно, и я не помню уже, в который раз тебе это говорю…
– Это ты еще с ним ласково говоришь… – Внезапно двери раскрылись, и на пороге кабинета возникла фигура Семичастного. – Обнаглел наш писатель, дальше некуда.
– Нет предела совершенству, – вырвалось у меня, и пришлось прикусить язык на следующие десять минут. Мата в мой адрес, конечно, не было, но высказали мне очень многое. Тут было все вперемешку: и лодка, и дача, и поведение, короче, разозлился главный кагэбэшник страны очень серьезно. Я даже не пытался перебивать и защищаться, без толку, сейчас он все одно не услышит никаких доводов.
– Я решительно настаиваю на том, чтобы запереть
