которую она все время пыталась в себе подавить? Ведь, совершая зло, даже во имя добра, ты все-таки подпитываешь свою темную сущность, не так ли? Или внешняя борьба добрых и темных сил, жаждущих вливания новой крови?
«Думаю, в пятом сезоне мы узнаем ответ, – смеется Майк, и накрывает мою руку своей. Странное ощущение – снизу ладони холод от стекла, а сверху тепло от его руки. Наверное, так, согревается замерзшая душа, впервые почувствовавшая прикосновение любви. – Ты, как всегда ушла от темы. Почему ты заперла свое тело в четырех стенах, а сердце в любви к несуществующему мужчине?»
– Не правда! Он существует! – Я отдергиваю руку. Смотрю на отпечаток ладони на стекле. Нечеткий, расплывчатый, как я сама.
«Да, но не для тебя. И не он, а твое представление о нем. Но это тоже неважно. И будет неважно через следующие два года, и через пять и десять лет. Ты так и будешь смотреть фильмы с ним и думать, что такая, как ты, не способна изменить чью-то жизнь, – он горько улыбается, берет ноутбук и протягивает мне. – Садись, смотри очередную серию».
– А, думаешь, могу? – я прячу руки за спину, упрямо трясу головой. – Я свою собственную жизнь изменить не могу. Все одно и тоже, все время одно и тоже – дом, работа, рисование, сериалы, фотография. Ну, иногда, на несколько месяцев в моей жизни появляются мужчины, которым на самом деле я не нужна и, которые не нужны мне.
«А что тебе нужно? Мужчина как Майк? Тогда ты будешь счастлива? Сколько женщин мечтали найти свою любовь? И они находили ее, но были ли они впоследствии счастливы?»
– Вероятно, нет… Но чаще всего женщины мечтают найти только любовь, или, то, что они считают любовью, или даже, то, что принято называть любовью. Хотя, думаю, это касается и мужчин. Люди ищут лишь само чувство, а не конкретного человека, которого они смогли бы полюбить. Поэтому, после, когда ослепление любовью проходит, остается только разочарование и боль. Чувств больше нет, но человек остался. И с этим человеком надо жить. Можно уйти. Но тогда надо набраться где-то смелости и признаться самому себе, что ты никогда не любил. И услышать, что тебя тоже никогда не любили. А это страшно и больно. Поэтому большинство людей и прикрывается ложным чувством любви, хватаясь за него, как за якорь спасения. И идут ко дну. По собственной воле.
«Спрашиваю, еще раз, разве ты не одна из них?», – он подходит ко мне совсем близко.
– Наверное… Я не знаю. Я только знаю, что ничего не могу изменить. Потому, что я не знаю, что я хочу изменить. Но и выносить это странное чувство неудовлетворенности, постоянно грызущие меня, становится невозможным. Иногда я чувствую, как оно ворочается в груди, слышу, как скулит и плачет. Оно требует. Но я не знаю чего. Не знаю. Обними меня. – И Майк прижимает меня к себе.
«Ответ, если, ты, конечно, задаешь правильный вопрос, когда-нибудь придет сам собой».
– Правильный вопрос, говоришь? – я поднимаю взгляд и встречаю его хитрую улыбку. От такой улыбки его глаза чуть прищуриваются и становятся
