в это время там очень тонкий лёд!Сама не поняла, как не щадя балеток – единственной брендовой дорого́й вещи, что у меня была – подарка Анджея – перемахнула через низкий подоконник палаты.
Не поняла – что это уже мои ноги месят пронзительно-холодную снежную жижу на поплывших дорожках больничного сада.
Я просто неслась к пруду.
У меня бывают предчувствия.
Я частенько знаю детали болезни до получения результатов анализов и томографии. Я частенько знаю, как положить руки на грудь маленького пациента, чтобы шаткие весы его судьбы – качнулись в нашу пользу – к его выздоровлению. К жизни.
И вот теперь этим же шестым чувством я даже не увидела – ощутила прореху в тонком льду пруда. Цепочку следов, оставленных ношенными детскими сапожками на берегу. И рваную рану хрупкого ледяного панциря.
Нет-нет-нет!
– Костик! – я кричала, срывая голос.
На глазах слезы. Адреналин шкалит.
Иногда мне кажется, что я бегу быстрее, чем должны уметь люди.
По грязевым ручейкам. Мимо фонтана. Мимо каркающих ворон.
Мимо гипсовых айболитов и качелей.
– Кот!.. – сердце стучит.
Господи, только не это.
На берегу пруда я уже вижу – ту самую цепочку следов и ту самую расщелину на весеннем льду, что только что танцевала в моих мыслях страшным предсказанием. Такая же трещина – до детали ломаной линии. Впившаяся намертво в мою подкорку.
– Костик! – голос я уже сорвала, и из горла вырывается лишь сип. Который сам похож на воронье карканье.
Разумный человек должен притормозить на берегу. Что-то решить. Кого-то вызвать. Но балетки уже потеряны, а я по колено в воде, настолько ледяной – что я немею по самую шею. Этот холод – очень больно. И меня парализует.
Но каким-то сверхусилием я продолжаю идти.
И вот я в этой воде по пояс.
“Он только что был здесь! Я слышу его тонкий нежно-мятный запах. Я гоню прочь страшные мысли. Медсестра Таня сказала: только что сняла капельницу… значит, он должен быть ещё жив! Я найду! Я достану!..”
Хотя это очень глупо.
Пруд огромен.
Это нелогично. Невозможно.
Я набираю воздуха в грудь и погружаюсь под слишком холодную, чтобы выжить воду.
И она – неожиданно оказывается кристально -прозрачной!
И я вижу! Господи, спасибо! Я вижу его!
Мальчик с белыми волосами в выцветшей голубой футболке с белым дракончиком и светло-серых штанишках. Застыл – завис, раскинув руки. И очень медленно опускается на чернеющее где-то внизу дно.
“Костик”, – зову мысленно.
Я плыву за малышом.
Его глаза вдруг распахиваются! Лазурные-лазурные! Они словно светятся изнутри! Но сам малыш выглядит таким несчастным. Маленьким и хрупким.
Я устремляюсь к нему.
Я тяну руку…
Вот-вот схвачу за тонкое детское запястье и утяну его наверх! К жизни! К здоровью! К счастливому детству!
