назовут ли меня палачом. Эта женщина опасна. Она таит в себе великое зло. И если ты, не разобравшись как следует, уже готов встать на ее защиту…
– Я лишь защищаю ее от твоего произвола. Все должно быть по правилам. Решение еще не принято, и ты это знаешь.
Петр снова посмотрел Павлу прямо в глаза:
– У нас был шанс решить все сразу. Без лишних проблем и жертв. Ты не захотел этого. Я же не хочу видеть гибель своих людей. Поэтому я вызову сюда триумвира.
– Но это преждевременно, – возразил Павел. – Я еще даже не поговорил с ней.
– Он тоже поговорит с ней.
– Ты сомневаешься в моей беспристрастности? – впервые за время их отнюдь не мирной беседы нахмурился Павел.
– Пока мне не приходилось сомневаться. Тебе хорошо быть добрым. Ты слишком редко видишь зло.
– Я вижу зло вокруг себя каждый день, – с горечью сказал Павел. – И магическое куда реже, чем всякое другое.
Но Петр уже отошел от него. Он достал из кармана куртки мобильник и уже набирал номер.
– Я не только вижу зло, – тихо сказал молодой человек в надвинутой по самые брови черной шапочке, – но и его чувствую. И это моя работа.
Ада так и сидела неподвижно, когда к запертой клетке подошел Павел. Он открыл замок, вынул его из петель и бросил на пол. После этого настежь распахнул дверцу и вошел.
– Что, больше не боитесь меня? – спросила девушка с горькой усмешкой.
Павел не ответил. Он пододвинул к ней пустой ящик, с опаской сел и аккуратно расправил полы своего одеяния на коленях. У него были худые белые кисти рук с острыми косточками и проступающими синими жилками.
– Петр продолжает следить за нами издалека, – наконец сказал он. – Не думай, что это я тебя предостерегаю, просто отвечаю на твой вопрос.
Молодой человек снизу заглянул в лицо Ады и, улыбнувшись, спросил:
– А мне все-таки нужно тебя бояться?
Ада выпрямилась на своем ненадежном сидении:
– Нет, это мне надо бояться. Неужели вы думаете, что я куплюсь на такую древнюю уловку – игру в плохого и хорошего следователя? Жаль, что вы считаете меня такой дурой. Не знаю, что вам от меня нужно, но чувствую, что как бы мило мы с вами не общались, вы все равно собираетесь меня убить. Какой тогда смысл мне с вами разговаривать?
Павел отвел глаза и стал пристально изучать на полу изрядно истоптанную этикетку с банки от соленых помидоров.
– Как ты думаешь, кто мы такие? – спросил он как раз в тот момент, когда Ада уже решила, что разговор не состоится.
– Вы? Наверное, сумасшедшие фанатики, решившие взвалить на себя миссию по очередному спасению человечества от вселенского зла, разве не так? Те, кто возомнил, что может распоряжаться жизнями других людей. Я права?
– В чем-то да, а в чем-то и нет, – мягко сказал Павел. – Мы действительно хотим немного
