в лице и прошипел в мою сторону:
– Ты вот этому докторишке сказки свои рассказывай. А мне всю правду выложишь, иначе по другому будем разговаривать! Понятно тебе, ублюдок?
Мне очень сильно захотелось схватить его за шиворот и ударить об пол. Ударить так, чтобы осталась только кучка дерьма и сапоги, но я сдержал себя и медленно проговорил, причем сделал это довольно спокойно:
– Слушай сюда, тыловая крыса! Я тебе всю правду рассказал! А если хочешь проверить, то дуй во вражеский тыл и опроси свидетелей, хотя это бесполезно. Они все там!
Я указал пальцем на небо, а потом продолжил:
– Видно придется и тебе туда отправиться. В срочную командировку, но только билет у тебя будет в одну сторону.
С особистом случилось что-то непонятное. Он то бледнел, как моль белая, то краснел, как рак вареный. И все это молча, лишь беззвучно открывая рот. Я даже забеспокоился:
– Эй, лейтенант! Ты смотри не сдохни, а то я точно под трибунал попаду. Сбудется твоя вековая мечта, и приму я геройскую смерть возле какой-нибудь стенки.
Особист медленно отдышался, отходя от приступа ярости, и проскрипел:
– Все, кончай балаган. На сегодня хватит, завтра продолжим. Ты же не один у меня изменник Родине. Вас таких раком до Москвы не переставишь!
И, уже окончательно успокоившись, добавил:
– И выздоравливай побыстрее, будь любезен! Очень хочется мне в другом месте с тобой поговорить, под протокол и без свидетелей. И запомни – ты у меня на особом счету. Бывай здоров!
Он неторопливо вышел из кабинета, а я остался сидеть и крепко задумался. Может быть, я зря так резко разговаривал с этим обмылком. Он теперь на меня здорово обозлился и просто так не отстанет, сделает все возможное, чтобы отдать под трибунал. Да, не хватало еще этого. Выжить в тылу врага и погибнуть от своих же. как предатель. Вот попал!
В это время отворилась дверь, и зашел начальник госпиталя:
– Вы меня извините, молодой человек! Но я ненароком услышал окончание вашего разговора и хочу предупредить. Вы поосторожней с этим Дубоносом, он страшный человек.
– Ничего, доктор, и пострашней деятели встречались на моем пути.
– Да, это так. Но это были враги, и вы поступали с ними по законам военного времени. А этот в доску расшибется, пока не отдаст вас под суд.
– Товарищ военврач, да не что меня судить! Поймите!
– Я-то понимаю вас, Виктор. А вот особист вряд ли, человек он никудышный и мстительный. А вы успокойтесь, идите пообедайте, да отдохните. Вам выздоравливать нужно.
Он пристально посмотрел на меня и тихо добавил:
– Но с этим торопиться не стоит.
Я пожал протянутую руку и поковылял в свою конуру. Дремов поджидал меня с нетерпением:
– Ну, слава Богу! А то я уже подумал, что загребли тебя под белу рученьку, и маешься ты где-нибудь в кутузке. Ладно, давай рассказывай! Я, пока шел
