и холодный, дубовый лес. И он готов был поклясться, что слышит, как река внизу словно прожурчала ему: «Уходи», а тот, кто крался за ним, дышал за спиной, положил лапу на плечо и, судя по рыку, собирался пустить в ход зубы и когти.
Истекая потом, подстегиваемый ужасом, путник побежал по мосту и, добравшись до дубовых чащ, обернулся. Но никого не было, и река хранила молчание.
Бредя вдоль леса, он заприметил заболоченные поляны, меж которых сновали лисы. Испуганно они оборачивались на пришельца, поджимали хвосты, принюхиваясь, фыркали и, вероятно, не видя в нем опасности, семенили вглубь прохладной чащи. Осторожно Курцвейл пробирался за зверьками. Идя за ними след в след, он с изумлением отмечал, как местность вокруг преображалась в холодящей кровь метаморфозе. Гнувшиеся медленно в дугу деревья со скрипом обвивали друг друга; из земли вырастали и вновь погружались в недра деревянные идолы, обтесанные грубо, с едва уловимыми чертами звериных морд; белые и алые саваны свисали с верхушек дубов. У его ног нет-нет да и разверзалась земля, в глубине которой сверкали молнии. Темные фигуры раскачивались на ветвях и хохотали, точно совы, получившие в дар голос человека. Мрак налился ароматами заплесневелых вод и стал осязаем, точно путешественник стоял на заснеженной вершине.
Он был лишен сил и измотан страхом, когда вдруг вышел к приземистой пастушьей хижине у края обширного луга. Не заставив себя долго ждать, Курцвейл без труда открыл дверь и, затворив ее, закрылся на нехитрую задвижку. Его била дрожь. Трясущимися руками он снял рюкзак и ружье и осветил фонарем невеликую комнатку, вмещавшую в себя лишь кровать, где лежали скомканный бушлат и овечья шкура, маленький столик и железную печурку, под которой хранилось несколько трухлявых дровишек. Воздух был сырым и тяжелым, но про себя путник поблагодарил бога за предоставленный приют и, улегшись на кровать, провалился в настороженную дрему, где не было снов, но и ночью никто не беспокоил его, будто все дети леса тоже улеглись спать.
Следующее утро выдалось солнечным. Наш странник перекусил орехами, кусочком колбасы и запил водой. С опасением и заряженным ружьем он вышел из хижины. К счастью, все было тихо. Но что же теперь, задался он вопросом, и кто-то окликнул его. Курцвейл обернулся и обомлел – рядом с хижиной росла береза, и на уровне его глаз на стволе дерева ясно угадывалось человеческое лицо, схожее с нарисованным ликом наскального кота. Безусловно, оно было частью дерева, и береста была его кожей, но глаза оставались человеческими. Лицо заговорило:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим
